Буколики. Георгики. Энеида (Предисловие к изданию)
Шрифт:
20 Плакали нимфы лесов над погибшим жестокою смертью
Дафнисом, – реки и ты, орешник, свидетели нимфам, –
В час, как, тело обняв злополучное сына родного,
Мать призывала богов, упрекала в жестокости звезды.
С пастбищ никто в эти дни к водопою студеному, Дафнис,
25 Стада не вел, в эти дни ни коровы, ни овцы, ни кони
Не прикасались к струе, муравы не топтали зеленой.
Даже пунийские львы о твоей кончине стенали,
Дафнис, – так говорят и леса, и дикие горы.
Дафнис армянских впрягать в ярмо колесничное тигров
30 Установил [34] и вести хороводы, чествуя Вакха;
Мягкой
Как для деревьев лоза, а гроздья для лоз украшенье
Или для стада быки, а для пашни богатой посевы,
Нашею был ты красой. Когда унесли тебя судьбы,
35 Палес и сам Аполлон поля покинули наши. [36]
34
Стихи 29-30. Дафнис армянских впрягать в ярмо колесничное тигров установил… – Здесь уже содержится намек на будущее обожествление Дафниса: Дафнис, подобно божеству, устанавливает обряды в честь Вакха-Диониса, совершающего свой поход из Индии в колеснице, запряженной тиграми. Армянский – здесь в значении восточный.
35
Стих 31. …листвой обвивать… копья. – Имеются в виду тирсы, шесты, увитые плющом или лозой, непременные атрибуты вакханок.
36
Стих 35. Палес – древнеиталийская богиня, покровительница пастухов и скота. У Вергилия тема божественного покровительства усилена: если у Феокрита боги скорбят об умирающем Дафнисе, то здесь они даже покидают поля.
И в бороздах, которым ячмень доверяли мы крупный,
Дикий овес лишь один да куколь родится злосчастный.
Милых фиалок уж нет, и ярких не видно нарциссов,
Чертополох лишь торчит да репей прозябает колючий.
40 Землю осыпьте листвой, осените источники тенью,
Так вам Дафнис велит, пастухи, почитать его память.
Холм насыпьте, на нем такие стихи начертайте:
"Дафнис я – селянин, чья слава до звезд достигала,
Стада прекрасного страж, но сам прекраснее стада".
45 Богоподобный поэт, для меня твоя дивная песня –
Что для усталого сон на траве, – как будто при зное
Жажду в ручье утолил, волною стекающем сладкой.
Ты не свирелью одной, но и пеньем наставнику равен.
Мальчик счастливый, за ним вторым ты будешь отныне.
50 Я же, какие ни есть, тебе пропою, отвечая,
Песни свои и Дафниса в них до неба прославлю,
К звездам взнесу, – ведь и я любим был Дафнисом тоже.
Может ли быть для меня, о Меналк, дороже подарок?
Мальчик достоин и сам, чтоб воспели его, и об этих
55 Песнях твоих Стилихон мне уже с похвалой отзывался.
Светлый, дивится теперь вратам незнакомым Олимпа,
Ныне у ног своих зрит облака и созвездия Дафнис.
Вот почему и леса ликованьем веселым, и села
Полны, и мы, пастухи, и Пан, и девы дриады [37] .
37
Стих 59. Дриады – нимфы деревьев.
60 Волк скотине засад, никакие тенета оленям
Зла не помыслят чинить – спокойствие Дафнису любо.
Сами ликуя, теперь голоса возносят к светилам
Горы, овраги, леса, поют восхваления скалы,
Даже кустарник гласит: он – бессмертный, Меналк, он
65 Будь благосклонен и добр к своим: алтаря вот четыре,
Дафнис, – два для тебя, а два престола для Феба.
С пенным парным молоком две чаши тебе ежегодно
Ставить я буду и два с наилучшим елеем кратера.
Прежде всего оживлять пиры наши Вакхом обильным
70 Буду, зимой у огня, а летом под тенью древесной,
Буду я лить молодое вино, Ареусии [38] нектар.
С песнями вступят Дамет и Эгон, уроженец ликтейский.
Примется Алфесибей подражать плясанью сатиров.
Так – до скончанья веков, моленья ль торжественно будем
75 Нимфам мы воссылать иль поля обходить, очищаясь.
38
Стих 71. Ареусия – гора на греческом острове Хиосе, славящемся виноделием.
Вепрь доколь не разлюбит высот, а рыба – потоков,
Пчел доколе тимьян, роса же цикаду питает,
Имя, о Дафнис, твое, и честь, и слава пребудут!
Так же будут тебя ежегодно, как Вакха с Церерой,
80 Все земледельцы молить – ты сам их к моленьям побудишь!
Как я тебя отдарю, что дам за песню такую?
Ибо не столь по душе мне свист набежавшего Австра,
Ни грохотание волн, ударяющих в берег скалистый,
Ни многоводный поток, что в утесистой льется долине.
85 Легкую эту свирель тебе подарю я сначала.
Страсть в Коридоне зажег…" – певал я с этой свирелью,
С нею же я подбирал: «Скотина чья? Мелибея?» [39]
Ты же мой посох возьми – его Антигену я не дал,
Он хоть и часто просил и в то время любви был достоин.
39
Стихи 86-87. «Страсть в Коридоне зажег…», «Скотина чья? Мелибея?» – Стихи, начинающие соответственно II и III эклоги; здесь обе эти эклоги представлены как песни, известные аркадским пастухам.
90 Посох в ровных узлах, о Меналк, и медью украшен.
ЭКЛОГА VI
Первой решила, что петь пристойно стихом сиракузским, [40]
И средь лесов обитать не гнушалась наша Талия [41] .
Стал воспевать я царей и бои, но щипнул меня Кинфий [42]
За ухо, проговорив: "Пастуху полагается, Титир,
5 Тучных овец пасти и петь негромкие песни!"
40
Стих 1. Сиракузский стих. – Имеется в виду буколический жанр. Сиракузы – главный город древней Сицилии, родины Феокрита.
41
Стих 2. Талия – муза комедии, считавшаяся покровительницей и пастушеской поэзии; иногда изображалась с пастушеским посохом.
42
Стих 3. Стал воспевать я царей и бои… – Вар хотел увидеть себя прославленным в эпической поэме; цари и сражения – предмет эпической поэзии.
Кинфий – эпитет Аполлона, от названия горного хребта Кинф на острове Делосе, родине бога.