Букварь режиссёра: как создать успешный творческий коллектив
Шрифт:
И… сделали. Пять. Кроме спектакля. Как и планировали. Результаты были хорошими, но для успеха в командном зачёте, конечно же, не хватало большого спектакля. Как думаете, что сделали мои подопечные, мои студенты, насмотревшись спектаклей девяти лучших студенческих театров страны, участвовавших вместе с нами в этом фестивале? Правильно: «Мы хотим так же, как они!» И вот тут вы, как руководитель, получаете в руки мощнейший источник энергии, который может вас либо убить, либо сделать героем…
… в зависимости от того, как вы им воспользуетесь. И есть всего два варианта: 1) «Так же, как они мы не сможем, потому что у нас нет…», – и далее долго и обосновательно объясняете, чего у нас нет и почему не получится; 2) «Хотите так же? Тогда давайте работать также, с такой же отдачей, с такой же ответственностью, с таким же упорством».
Пятым фактором закрепления участников коллектива является репертуар. Подробнее о репертуарной политике поговорим на уроке «Что ставить, или самоутверждение за чужой счёт». Здесь расскажу о технической стороне интереса учащихся к театру.
Всегда любому учащемуся интересно заниматься в том, коллективе, где делается нечто большее, чем он может сделать сам. Т. е. интересен материал, из которого ты ещё не вырос. Если вы начинаете с бирюлек, то завершать нужно концертом для фортепиано с оркестром. Серьёзный театр не терпит бирюлек, если только не в качестве вводного упражнения для самых маленьких. Что такое бирюльки? Этот жаргонизм в ходу у музыкантов – маленькие, простенькие произведения для обучения начинающих инструменталистов. Позаимствовав это слово, бирюльками я называю литературную основу, которую мы берём для постановки спектакля с малышами (с дошкольниками, младшими школьниками). Именно для малышей бирюльки предназначены по своей природе, потому что авторами они так и задуманы. И потому, когда ставишь спектакль старшеклассников или студентов по стихам Агнии Барто, он должен быть сделан как симфония Чайковского, а исполнители и зрители должны понимать, почему вы взяли именно стихи Барто. Понимать не из аннотации, а из замысла, из решения спектакля.
То же самое относится ко взрослым участникам коллектива. Если вы начинаете работу с группой новичков, например, с рассказов Шукшина, то через 3–4 года эта же группа должна уже играть Шекспира. И я ни на грош не умаляю гениальность Василия Макаровича, просто он ближе к нам и по времени, и по духу, и его легче понять, нежели господина Вильяма, жившего за сотни лет до нас, можно сказать, в другом мире и писавшего на языке, который в наши дни мало кто знает. И, кстати, если участникам приходится из года в год играть только одного автора, то это очень сильно подрывает их энтузиазм. Потому, дорогие коллеги-режиссёры, если вы сами пишете пьесы для своего театра, не обольщайтесь: скоро однообразие авторского стиля драматургии надоест вашим актёрам, какими бы гениальными ни были ваши пьесы.
И вот тут мы уже почти раскрыли суть…
… шестого фактора. Дело в том, что необходимость развития репертуара обусловлена желанием личностного развития участников. С каждым последующим спектаклем участки должны подниматься на следующую ступень своего развития, совершать для себя открытие. Открытие, прежде всего, в самом себе. А также в искусстве, в педагоге, в мастере. И плохая новость состоит в том, что если вы не развиваетесь сами, то рано или поздно вы упрётесь в толок собственной «гениальности», а ваши подопечные не смогут расти дальше и, как следствие, начнут вас покидать. Работайте над собой прежде всего, господа художники. Учеников нужно постоянно удивлять чем-то новым, как хороший автор удивляет читателей в хорошей истории новыми неожиданными событиями.
Из этого органично следует…
… седьмой фактор: если вы развиваетесь, как руководитель, то автоматически будет развиваться ваш коллектив. Развитие коллектива – очень мощный инструмент, скрепляющий всех его участников и притягивающий новые лица. Развитие коллектива должно проявляться во всём, на что только хватит у вас фантазии. Если вы начинали как педагог детской студии, подключайте постепенно к участию в спектаклях взрослых, например, родителей учащихся или знакомых, желающих сыграть спектакль. Приглашайте даже профессиональных актёров, служащих в театрах. Вы думаете, им и без вас хватает в жизни театра. Да, хватает, но зачастую не того, какого им хотелось бы. Вполне вероятно кто-то из знакомых
Ещё несколько примеров интересных, неожиданных вариантов развития коллектива: снимите фильм игровой или неигровой, сделайте спектакль с мультимедийным оформлением, спектакль в абсолютно новом жанре, в котором никто до вас не работал, спектакль в нетипичных условиях площадки (например, по всему зданию школы, а зрители будут последовательно перемещаться от одной точки действия к другой), и т. д. Да хоть хромакеинг примените в спектакле (да, это возможно. Кто не знает, как, пишите мне – объясню).
Материал (литературную основу) нужно сделать интересным. Для себя. В любительском, особенно в детском театре трудно поставить тот материал, который хочешь. Проверял много раз. Ставить приходится не то, что хочешь, а то, что может сыграть твой коллектив. Вот тут-то и приходится делать спектакль интересным. Не для зрителей, а для себя. Чтобы самому было интересно его ставить. Что же делать? Как это совершить? Нашёл простой рецепт. Записывайте: ставить интересно такой спектакль, который актёрам интересно играть. Записали? Всё, я научил вас быть гениальными педагогами-режиссёрами любительских театров. Осталось только научиться делать спектакли, которые интересно играть актёрам-любителям. Вы думаете, когда я ставил «Вредные советы» мне было безумно интересно это произведение, или может детям было интересно его читать? Они его на уроках литературы читали, Остер у них со школой ассоциируется. И что? Всё, приплыли? Нет, мы просто придумали такую форму этого спектакля, что даже взрослые смотрели с открытыми ртами, потому что там было всё: и все те хулиганства, которые автор описывает, и пение на иностранным языке, и танцы под рок-музыку, и драки, и любовь, и ненависть. Понятное дело, что все приемы были не с потолка, а органично связаны со сверхзадачей и сквозным действием спектакля. А самым эффектным приёмом стали не трюки или танцы, а финальный поклон актёров, жующих при этом настоящие бутерброды с колбасой, запах от которых распространялся на весь зрительный зал: в борьбе между искусством и колбасой побеждает колбаса.
Восьмой фактор. Очень важно и необходимо только что пришедших в коллектив участников как можно скорее вытолкать на сцену. Чем раньше они ощутят счастье сцены, тем крепче сольются с коллективом. Но помните, что счастье напрямую зависит от качества спектакля.
То же самое касается участий в фестивалях. Здесь нужно оговориться: пусть даже заведомо ясно, что спектакль по качеству и стилю совершенно не фестивальный, но участники должны окунуться в эту атмосферу, чтобы узнать и прочувствовать, что такое соревнование. Для таких окунаний лучше выбирать фестивали небольшого масштаба. Районный уровень вполне подойдёт. При возможности на один и тот же фестиваль лучше представлять два спектакля: один – тот самый «пробный» с новичками, а второй – более высокого уровня со старшими. Я не утверждаю, что пробник не может быть хорошего качества. Но в любом случае будет не лишним показать членам жюри, что вы (коллектив) можете работать в разных стилях, жанрах, уровнях и т. д. Для участия в больших фестивалях спектакль безоговорочно должен быть соответствующего уровня: пожалейте судей, им и так придётся пересмотреть кучу хрени на отборочных турах.
Добавлю ещё несколько простых инструментов для закрепления участников в коллективе.
Внедряйте ритуалы и фишки. Не только крупные, но и мелкие. Мелкие даже более значимы, чем крупные. Я уже рассказывал об уникальных именах на уроке про традиции и привычки коллектива. Придумывайте свои уникальные фишки. Например, я редко когда лайкаю посты своих учеников обычным способом. Вместо этого в комментариях пишу «Лайк)». Спустя несколько таких комментариев большинство из ребят стали делать внутри коллектива также. Это наша с ними фишка, которая объединяет в одно целое весь коллектив.