Булавин (СИ, ч.1-2)
Шрифт:
– Ты уходишь?
Я обернулся и посмотрел на свою невесту Алену Захарову, которая стояла у окна, и на покрытом изморозью мутном стекле окна чертила одной ей понятные знаки и руны. Невысокого роста хрупкая шестнадцатилетняя девушка. Миловидное лицо, щечки с очаровательными ямочками, небольшой прямой носик и роскошные белокурые волосы, локонами спадающие на покатые плечи. Красивая грудь, не смотря на юный возраст, уже ясно различимая под простым, но ладно сшитым платьем темно-коричневого цвета, и стройные ножки, лишь краешком выглядывающие из-под него. Но самое главное во всей ее внешности, это, конечно же, глаза, светло-синие, цвета морской волны,
"Хороша девочка", - привычно подумал я и, накидывая на себя легкий тулупчик, ответил:
– Да, ухожу милая. Дела.
– А можно я с тобой пойду?
В общем-то, я направляюсь не в самое спокойное место в Черкасске, но девушка будет со мной, так что вполне можно прогуляться вместе.
– Собирайся, - согласился я, и добавил: - Однако учти, всегда будь рядом, глазки никому не строй и домой не просись. Пока я не решу свои вопросы ты будешь сидеть в сторонке и молчать. Договорились?
– Так и будет!
– Алена кинулась к большому платяному шкафу и, открыв его, спросила: - Как мне одеться?
– Простенько и без всяких украшений. Жду тебя внизу.
Покинув комнату девушки, я спустился вниз, присел в пустой горнице на лавку и вспомнил минувшие две недели своей жизни, четырнадцать дней, которые заставили меня на многое посмотреть иначе и немного повзрослеть.
Пришла щедрая на снег и метели зима, и первый ее месяц пролетел совершенно незаметно. Мне было чем заняться, и оттого дни не замечались. Вроде бы только недавно еще осень была, а тут уже январь. Думал отдохнуть, но куда там, забот становилось все больше, я бегал, как ужаленный, и пытался везде поспеть, ибо время дорого, скоро весна и новый поход, а на хозяйстве оставить некого.
Ладно, кирпичный заводик, ожидаемая забота. Пока это пресс поставят, да пока печи для обжига сделают, да сколько времени рабочие на расчистку карьера потратят, так что дай боги, первая партия кирпича будет только к августу. Но ведь и помимо моего первого заводика прожектов было немало.
В частности, картофель, три мешка которого мне без всяких проблем привезли торгующие с Турцией купцы. Как оказалось, там его уже целыми полями высаживают и на урожаи не жалуются. И вот, имеются у меня клубни. А что с ними делать? По весне я покидаю столицу, а кто будет сажать заморские земляные яблоки, учить людей основам картофелеводства и вовремя пропалывать грядки? Кинулся, а поручить это дело некому, так как нет рядом нормального ответственного агрария. Пришлось в срочном порядке писать инструкцию по разведению картофеля и указывать в ней приблизительные сроки посадки, прополки и сбора урожая, а потом искать достаточно грамотного крестьянина, который за небольшую мзду согласился заняться этим делом.
Только с этой темой закончил, как из Богатого Ключа сообщили, что сделан мой заказ, две стомиллиметровые переносные железные мортиры, каждая весом по девяносто килограмм без плиты. Вместе с Кобылиным и Корчагой я отправился на полигон испытывать это чудо нашего ВоенПрома, и в результате полевых испытаний, одно орудие не выдержало и лопнуло. Хотя стоит признать, что перед этим оно выпустило десять бомб, которые падали точно в цель. Литейщики признали брак, и забрали негодный образец на переделку.
В тот день, а было это первое февраля, мы с Митяем переночевали у Михаила Кобылина и его дяди, который обосновался в Богатом Ключе, а следующим днем прибыли в Черкасск. После полудня у меня была назначена важная встреча
Однако в воротах города меня перехватили казаки отцовской конвойной сотни и сопроводили прямо домой. Ну, думаю, где-то я провинился. Вхожу в дом и застаю перед большим венецианским зеркалом батю при полном параде. Новенький темно-синий кунтуш, зеленый кушак, красные шаровары и красные же сапоги. Чуб взбит, в ухе золотая серьга с изумрудом, а сабля на боку, самая дорогая из тех, что у него в запаснике имеется. Рядом с ним мачеха Ульяна, красивая статная женщина, кровь с молоком. Жгучая брюнетка при полном параде, цветастый сарафан, жакет, на плечах персидская шаль, а на груди ожерелье жемчужное. Достойная пара для Кондрата.
И на их фоне я. Грязный лохматый парень в прожженном кафтане, потертых штанах и стоптанных сапогах. Пропах лошадиным потом и порохом. Взгляд голодный и, как говорили некоторые люди, немного бешеный. Полнейший антипод присутствующим в комнате людям.
– Ты где шляешься?
Таким вопросом встретил меня отец.
– В Богатом Ключе был, - ответил я.
– Мортиры испытывал.
– А то, что сегодня твоя невеста приезжает, забыл?
– Какая невеста?
Увлеченный делами и заботами, я действительно напрочь забыл о том, что в Черкасск должен был приехать купец Семен Толстопятов со своей племянницей, а напомнить мне об этом никто не удосужился. В итоге, как водится, заинтересованные в моем браке лица, спохватились в последний момент. Сами-то они, понятно, как на парад, а главный фигурант всех действий и потенциальный жених находится неизвестно где, а когда появляется, то выглядит как черкесский хеджрет, то есть по внешнему виду натуральный бомжара из подворотни, но с отличным конем и очень дорогим оружием, какое себе не всякий князь позволить может.
Что делать? Батя махнул рукой, мол, плевать, воин он воин и есть. Однако мачеха, женщина по жизни сварливая, спору нет, но хозяйственная и предприимчивая, в покое меня не оставила, подняла на ноги всех, кого только было можно, и через час я преобразился. Меня выкупали в бане, подстригли, обрызгали настоем из приятных пахучих трав, переодели в праздничную одежду, и я стал выглядеть как новогодняя игрушка, хоть на елку вешай. Против того, что со мной делали, я не возражал, ведь как на сложившуюся ситуацию ни посмотри, а Ульяна права, первое впечатление дорогого стоит, да и самому перед потенциальной невестой нищебродом выглядеть было неудобно. В общем, мы успели, и когда во двор заехал санный возок Толстопятого, царицынского главу и его племянницу встречала образцово-показательная семья войскового атамана.
С Семеном Семеновичем Толстопятовым я уже встречался, мощный мужчина под два метра ростом с густой бородой, старовер с предпринимательской жилкой и большими торговыми связями. А вот Алену видеть не приходилось, и я заранее представлял себе, что это будет самая обычная провинциальная клуша, может быть, даже смазливая личиком, но на голову, определенно тупенькая. При этом словам отца и Лоскута о том, что девушка умна, красива и кое-что понимает в ведовстве, я не верил, так как считал, что эти двое ради каких-то своих целей и политического интереса вполне могут соврать. Но, к счастью для себя, я ошибался и все, что мне было сказано об Алене Захаровой, оказалось правдой.