Булавин
Шрифт:
Войско Драного по степям вдоль Северского Донца быстро двигалось в сторону Бахмута, Тора и соседних городов. Туда, где булавинцы бросили смелый вызов обидчикам и притеснителям, начали борьбу с карателями и вешателями, которых, как они считали, прислали к ним московские бояре брюхатые. Мало им, видно, того, что Долгорукого и прочих с ним бросили в волчьи ямы. Другим того захотелось! Получат, и сполна! Дайте только срок, всего изведают!
Драный собрал более чем 10-тысячное войско. Имелись у него пушки, много ружей и пистолей. Во главе полков стояли Беспалый, Голый, Шучка и другие атаманы.
Еще в начале мая Шидловский жалуется Голицыну на ненадежность жителей городов Изюмского полка, возможность возмущения на Украине; «а им оного вора украинцам удержать невозможно. И во всем Белогородцком розряде ни одной крепости нет, где б мочно оного вора одержать» (удержать, отбить).
Беспокоится и В. В. Долгорукий:
— ...Имеют, — пишет он царю из Воронежа, — ево воровские Булавины товарыщи Голой да Беспалой свое злое намерение итти в великом собрании под украинные городы для возмущения и разорения.
Из Усердца воевода Вердеревский пишет Тевяшову, острогожскому полковнику, о действиях повстанцев:
— ...Пришли на Бахмут запорожцев 4000. И те запорожцы идут с Сережкою Беспалым под Изюм. А из Ровенков Никита Голой, которой разорил полатовское село, пошел под Валуйку, под Полатов, под Усерд, под Верхососенск, под Ольшанск.
Беспалый с повстанцами воевал на южной, Крымской стороне Северского Донца; Голый — на другой, Ногайской, в верховьях Айдара и севернее Валуек. Беспалый, как думали воеводы, собирается идти на Изюм, Тор, Маяцкий городок. Так оно и произошло — Шидловский жалуется в Черкасск Булавину:
— А какое от Безпалого вашего воинского полку моего под городами починилось грабительство, прикажите Войском розыскать и учинить справедливость. А будет справедливости учинить не похочете, то о том дайте мне знать вскоре.
В Москву доходят вести о действиях повстанцев под Валуйками; а около Бахмута стоят Драный и Беспалый с 8-тысячным войском, и им Булавин послал помощь: две тысячи человек — против Шидловского, три тысячи — против Бахметева. Потом Драный, Беспалый, к которым присоединился и Щучка, оказались уже на реке Жеребце, то есть продвинулись от Бахмута на север, по направлению к Валуйкам, где воевали повстанцы Голого. С ними было 7 тысяч человек; другие отряды действовали, очевидно, отдельно от них.
Московские агенты и воеводские шпики жаловались, что под Изюмом, Валуйками и в других местах трудно проехать — «от воров булавинцов проезду не стало»; «в настоящее время на Дон в Черкаской належащею прямою дорогою на Бахмут за заставами (из-за застав. — В. Б.) воров булавинцов никому посыльщиком проехать невозможно». Толмача (переводчика) Посольского приказа Кузьму Оттаганова, ехавшего с грамотами из Москвы в Азов и Черкасск, Шидловский «держал... у себя 4 дня» — опасался повстанческих караулов. Когда же посланец прибыл в Азов, то губернатор его в Черкасск не отпустил:
— С теми государевыми грамотами в Черкаской ехать тебе не для чего, потому что черкаской вор Булавин взял и войскового атамана Лукьяна Максимова и старшин казнил смертию.
При
— Воры булавинцы, — говорил он в Посольском приказе, — человек с 300, приехали под Мояк и привозили к мояцким жителем прелестные свои воровские письма за войсковою печатью: чтоб те мояцкие жители выдали им своих старшин, которые им всякие налоги чинят. И те мояцкие жители из городка выстрелили к ним из дву пушек, и те воры от городка отъехали. А письма у тех приезжих булавинцов мояцкой сотник принял и привез к нему, брегадиру Шидловскому.
Главный успех объединенное войско Драного, Беспалого и Голого стяжало под Валуйками. Здесь, на речке Уразовой, они 8 июня разгромили Сумский казачий полк А. Г. Кондратьева, которому за два дня до сражения устраивал смотр сам Долгорукий, стоявший обозом около Валуек, Повстанцы убили полковника, нескольких старшин, взяли весь обоз, коней, ружья. Оставшиеся в живых спасались бегством или попали в плен к повстанцам. Некоторые из них — полковые есаулы Трофим Яковлев, Кондрат Марков и зять убитого полковника Василий Савин — на следующий день после поражения явились в походную канцелярию к Долгорукому. Главнокомандующий карательными войсками подробно их расспрашивал:
— Когда вы пошли в поход против воров? Где стояли?
— Мая в 29-м числе сумской полковник Андрей Кондратьев с нами, старшиною, и полку своего с козаками для нынешнего донского походу, пришед, стояли обозом за Валуйкою в степи, в урочище у речки Уразовой.
— Когда на вас те воры пришли?
— Июня против 8-го числа, в ночи, перед светом за час или за полчаса те воры булавинцы многолюдством пришли безвесно.
— А караулы полковые что? Проспали?
— С одной нашей отъезжей сторожи, которая стояла от нашего обозу в версте, прибежал к нам в обоз казак и сказал: идет войско великим собранием, а какое войско, — я, мол, не знаю.
— Дальше. Что сделал полковник?
— Послал меня, — докладывал есаул Трофим Яковлев, — доведатца про то войско. И как я, вскоча на лошадь, поехал за обоз свой, и со мной встретились с другой сторожи казаки и сказали, что идет войско великое.
— Ну, дальше.
— И в таких скорых часех ударили на обоз з дву сторон. И я по той ведомости прибежал в обоз к полковнику. И полковник, видя их такой воровской незапной скорой приход, велел старшине, и урядникам, и всем рядовым казакам с ружьем против тех воров выступить за обоз.
— Как проходил бой?
— Был у нас бой с теми ворами конницею и пехотою часа з два и больши. И бились с ними, покамест у нас сила была. И они, воры, многолюдством своим со всех сторон ворвались в обоз и полковника у обозу, подле пушек застрелили до смерти.
— Кого еще побили?
— Кричали они по обыкновению своему донскому кругами, чтоб старшИну всю побить. И из нас воробженского сотника Дмитрея Скрицкого ранили и, что он с ними, много противясь, бился, взяв его в круг, разстреляли. Да они ж, воры, полковницкого племянника Емельяна Григорьева, да хорунжего полкового Андрея, да Лебединского и неврыгайловского и грезнянского сотников, и иных старшин, и урядников, и рядовых казаков многих побили. А миропольского сотника раненого взяли с собою.