Бульдог Ди
Шрифт:
— Тут даже если не будешь готовым, то всё равно придётся рвать и метать, иначе... — сказал Кит с заднего сидения.
— Нас всех вышвырнут из команды! — в один голос выкрикнули мы.
— Дариан, скоро уже два года, как нет Эйвери, — сказал Трой. — И скоро уже два года, как мы готовим наше так называемое возмездие. Ты ещё не передумал? Просто ты в последнее время не упоминал об этом, и я подумал, что ты успокоился.
— Нет, не передумал, — твёрдо сказал я, останавливаясь на парковке у стадиона.
— Я, может, сейчас скажу глупость, но вы замечали,
— Я думал, только у меня одного галлюцинации каждый раз, когда я вижу Килан, — задумываясь, сказал Кит.
Я промолчал, так как давно уже наблюдал за ней такие поразительные сходства. Я уже начал потихоньку привыкать к ним. Поначалу, видя Килан со спины, у меня едва ли не замирало сердце, ведь она словно клонированная: длинные тёмные волосы, рост, комплекция, даже лёгкая походка ничем не отличается от походки Эйвери, у них схожий разрез глаз и такой же прямой маленький нос. Но стоит ей развернуться ко мне лицом, как всё внутри в миг восстанавливается, сердце уже не так бешено колотится, и дыхание приходит в норму. Спереди они абсолютно разные.
Во время тренировки мы разделились на две команды и провели полноценный матч, с положенными перерывами между периодами, и с наложением штрафов, если кто-то из нас нарушил правила. За этим следил помощник тренера, в общем всё было как и в реальном матче.
Через два с половиной часа моя команда проиграла, уступая две шайбы команде Троя.
После душа к нам в раздевалку зашёл взволнованный тренер.
— Парни, вы все знаете, как важна победа в предстоящей серии с Торонто, — сказал он. — Кто-то из вас по окончании сезона покинет нашу команду, а кому-то останется ещё один-два сезона максимум. Но всем вам нужно доказать, что вы достойны играть в AHL, а кто-то из вас может пробиться и в NHL, чем чёрт не шутит. Вы все талантливые, и об этом говорит наше место в турнирной таблице. Так к чему это я? Ах, да! Постарайтесь надрать этим выскочкам задницы.
— Будет сделано, тренер! — весело выкрикнул Грир.
— Я всем вам желаю удачи! — похлопав в ладоши, он вышел из раздевалки.
У меня сложилась такое мнение, будто он уже прощался с нами, прежде он не заявлялся к нам с подобного рода речью. Он всегда был очень требовательным, а сегодня мне даже захотелось его обнять, как отца.
Я развёз парней по домам и покатил в родительский дом. Майкл и Кёртис, возможно, в данный момент до сих пор находились на тренировке в Торонто, поэтому я решил написать Килан, так как мне не давали покоя её слова.
Д: «Можешь говорить?»
Ответ пришёл моментально.
К: «Да, могу».
Я набрал ей, потому как говорить с ней будет намного легче, так как я смогу услышать честна ли она со мной.
— Привет, Дариан, — сказала она уставшим голосом.
— Я перейду сразу к главному. Что ты имела в виду?
Она что-то помычала в трубку.
— Я немного не понимаю, о чём ты?
— Говоря, что тебе жаль, что конкретное ты подразумевала.
Я слышал её дыхание,
— Что стряслось? Почему ты молчишь? — тихонечко спросил я.
— Дариан, мне жаль, что произошло с твоей девушкой, — удивила она меня своими словами.
Я непроизвольно сжал челюсти настолько, что даже услышал их скрежет.
— Повтори.
— Я знаю, что случилось с Эйвери, и мне очень жаль.
Так вот о чём она разговаривала с Викки в столовой. И это значит, что она была расстроена не из-за Майкла, а из-за того, что услышала.
Чёртова Викки, я вырву ей её длинный язык.
— Мне тоже, Килан. Я сожалею, что тебе довелось услышать это, — как можно спокойней сказал я, хотя кровь в жилах в момент забурлила.
— Извини, если как-то обидела тебя или разбередила ещё не зажившую рану.
Я прилёг на постель и, глубоко вздохнув, закрыл глаза.
— Эйвери нет вот уже два года, а я будто каждый день вижу её, приходя в школу. Это порой доводит меня до изнеможения.
— Я понимаю тебя.
— Нет, Килан. Тебе не понять меня, ты не знаешь и части всего того, что я чувствую.
— Ты прав, я не знаю, но ты всегда можешь поделиться этим со мной. Ты держишь всё это в себе, и от этого тебе с каждым днём становится только труднее. Опустоши свою душу, Дариан. И это необязательно должна быть я, но ты просто обязан довериться тому, кто сможет тебя понять и поддержать. Тому, кто сможет открыть тебе на всё глаза. Тебе нужно избавить себя от негативных мыслей, так как, мне кажется, их у тебя предостаточно.
— Ты предлагаешь мне исповедаться тебе?
— Называй это как хочешь. Я предлагаю тебе лишь перестать душить себя воспоминаниями.
— Я подумаю, — честно ответил я.
Я ещё ни с кем не затрагивал эту тему. Об Эйвери я говорил лишь с друзьями и с семьёй, и все они, как один, твердили, что боль в конечном счёте утихнет. Когда я перестану вспоминать тот день, который отпечатался в моей памяти, возможно, до конца моих дней, я начну жить прежней жизнью, не мучаясь от невыносимой жажды мести. Но, может, Килан и права, и мне необходимо найти отдушину, может, и не стоит нести это чёртово возмездие? Ведь где-то глубоко в душе я чётко осознаю, что ничего уже не в силах изменить, что это может как-то пагубно повлиять на мою дальнейшую судьбу.
Как изменится моя жизнь, если я отомщу? Никак.
— Ты всё ещё здесь? — спросила она.
— Да, извини. Я задумался… и, кажется, понял, что ты в некотором роде права.
— Ты хочешь рассказать кому-то?
— Да, хочу… Тебе, — выдохнул я. — Я хочу поделиться с тобой об этом.
Она громко охнула и сказала:
— Эм… Хорошо! Можем встретиться у меня, брата сегодня не будет дома, поэтому нам никто не помешает.
— Нет, Килан. Я совершенно без сил, только что приехал с тренировки. Давай встретимся завтра после уроков в библиотеке. У меня будет три свободных часа перед игрой. Заодно и поработаем над докладом.