Бульдог. В начале пути
Шрифт:
Разумеется, власти стараются поддерживать порядок и не позволяют разгуляться всякой нечисти. На улицах постоянно находятся патрули, берегущие покой столичных жителей. Но большой город – это большое скопление народа, которое неизменно привлекает воровское племя.
Впрочем, человек, вышедший из кареты, вовсе и не думал о сути белой ночи и ее возможном влиянии на молодые, горячие сердца. Дело даже вовсе не в том, что, будучи в преклонном возрасте, он, как многие дожившие до его лет, посматривал на молодых с недоумением, считая, что их кипучую энергию можно направить в иное русло. Он явно был чем-то озабочен, если не сказать взволнован.
Несмотря
Голицын не скупился на обстановку своего дворца. Картины, мебель только от известных мастеров – все это по праву может именоваться произведениями искусства. Кроме картин на стенах развешаны различные образцы холодного оружия – работа тоже далеко не рядовых кузнецов. Правда, в зале, который они пересекали, наличествует только европейское оружие. У широкой двустворчатой двери, через которую сейчас они проходили, стоят два полных рыцарских доспеха, словно истуканы какие.
Недолгое путешествие по коридорам, и наконец они оказались в кабинете хозяина. А вот здесь видны восточные мотивы. На одной из стен ковер, на котором висят сабли, кинжалы, ятаганы и иное экзотическое оружие. Пол устлан великолепным персидским ковром, полностью скрадывающим шаги. Вдоль стен книжные полки весьма богатой библиотеки. Дмитрий Михайлович слывет человеком образованным и начитанным, поэтому это обстоятельство воспринимается скорее как должное.
Но обстановка кабинета – это последнее, что могло бы заинтересовать посетителя. Куда интереснее было общество, представшее взору гостя. Долгоруков Василий Владимирович, год назад вернувшийся из опалы и вступивший в должность президента военной коллегии. Голицын Михаил Михайлович, принявший под свою руку заботы о флоте, став президентом Адмиралтейств-коллегии. Сам хозяин дома, ныне ведавший Коллегией иностранных дел.
Испытывая острую нехватку в людях, обладающих достаточным опытом и знаниями, Петру опять приходилось делать ставку на птенцов его деда. Иного выхода он попросту не видел. Поэтому молодой император сменил гнев на милость, предоставив этим троим новые назначения.
Здесь же присутствовали три капитана Преображенского полка. Стоя немного в стороне, с бокалами вина в руках, они о чем-то тихо переговаривались между собой. Весь их вид свидетельствовал о сильном нервном напряжении. Именно борясь с ним, они и обратились к вину, впрочем, по всему видно, напиваться сегодня в их планы не входит.
– Ну наконец-то, Гавриил Иванович! – радостно всплеснув руками, приветствовал Головкина хозяин дома.
– Спешил как мог, – слегка прокашлявшись, ответил на приветствие Головкин. – Разрешите полюбопытствовать, чем вызвана такая поспешность? Насколько мне известно, подобное не входило в наши планы.
– Планы порой приходится менять, а иногда с невероятной поспешностью.
– Что случилось? – Головкин невольно напрягся.
Было от чего. Людям даже его положения не часто доводится принимать участие в заговорах против императорской особы. Да-да, все обстояло именно так. Головкин когда-то противостоял Голицыным и Долгоруковым в верховном тайном совете, но сегодня их интересы совпали. Все они в свое время
В результате придворных интриг из присутствующих только Головкин сумел удержать и упрочить свое положение в то время, когда эти трое были отправлены в опалу. Даже вернувшись к государственным делам, они оставались по положению ниже его. Казалось бы, к чему ему участвовать в этом нелепом заговоре? Вряд ли ему удастся добиться еще большего влияния, должность канцлера – это вовсе не шутки.
Но так уж случилось, что помимо собственных интересов Гавриилу Ивановичу была вовсе не безразлична судьба России. Не мог он спокойно смотреть на то, как молодой император планомерно разрушает то, что возводилось Пером Великим, в том числе и стараниями самого Головкина.
Казна испытывает небывалые трудности, денег катастрофически не хватает. Казалось бы, обнаружилось хорошее подспорье в виде алтайских и забайкальских серебряных рудников. Но вместо того чтобы взять их в казну, он разрешает разработку частным лицам. Затеял строительство какого-то городка в глухом лесу и выделяет на его содержание немыслимые суммы. Увеличил выделение финансов на Академию наук, да еще затеял Северную экспедицию. Создал еще одну коллегию, на этот раз медицинскую, и выделил средства на создание отдельного медицинского университета. Начал программу по устройству оспенных домов.
Выделил огромную сумму на содержание Прикаспийской губернии, где за казенный счет решил как возродить старые промыслы, так и наладить новое производство. А ведь уж не первый год стоит вопрос о том, чтобы вернуть эти земли Персии, так как их содержание висит на России непосильным ярмом. К чему такие траты, если ясно, что те земли должны будут отойти персам.
Подобная политика ведет к осложнению отношений с Надир-шахом и может спровоцировать войну. И это в то время, когда ситуация в Европе пребывает в напряженном состоянии и грозит разразиться войной. Биться на два фронта? Это может стоить России очень дорого.
Внушали опасение и другие его шаги. Он издал указ о трехдневной барщине, что в значительной мере урезало права землевладельцев. Кроме того, запретил промышленникам использовать на заводах и мануфактурах труд крепостных, за исключением помещичьих мануфактур. Данный указ не коснулся только тех промышленников, которые к моменту написания указа имели дворянство.
Помещикам запретили передавать своих крепостных на заводы. Теперь они могли только заменить барщину оброком. Где и как крестьяне станут добывать деньги для выплаты, решали уже они сами. Из-за этого владельцы заводов, чтобы не разориться, были вынуждены привлекать работников, обеспечивая наиболее выгодные условия оплаты. Это в значительной степени снижало их доходы.
Такой подход мог повлечь за собой резкий спад промышленного производства. Даром, что ли, Петр Великий всячески поощрял заведение заводов и мануфактур? Наличие сильной промышленности России просто необходимо. Всеми своими успехами покойный император был обязан именно тому, что в свое время, не жалея сил, поднимал промышленность.
Кроме того, во многих провинциях стали появляться села, где Петр опробовал новую модель владения землей. В одном случае земля передавалась в собственность крестьянам. В другом – переходила в руки общины, которой назначалась норма поставок зерна в казну, все полученное сверх являлось уже их собственностью.