Булгаковский переворот
Шрифт:
В «Белой гвардии» Булгаков сталкивает этот четко организованный мир с его абсолютной противоположностью - хаосом, стихией революции и гражданской войны, равно представленной и штабными офицерами, и гетманом, и Петлюрой. Этикету, порядку, системе, иерархии противостоит аморфная и злая сила анархии. По одну сторону конфликта - герои (круг Турбиных), по другую - анонимная толпа, лишенная облика, имени, идеологического слова.
Смысл жизни Турбиных в вечности порядка, который они представляют, в незыблемости его символов - голубого сервиза, абажура, оперы «Фауст». Любое
Зато суетлива и подвижна толпа, представляющая анархию революции. Она все время меняется, как меняется и абсурдная, мнимая власть в Городе, как меняется даже язык, на котором эта толпа говорит (русский - украинский).
Мир Турбиных с честью выдерживает испытание хаосом. Он только выталкивает из себя Тальберга, компрометировавшего своим суетливым переодеванием идею вечного порядка.
Однако, чтобы триумф этот произошел, понадобилось чудо. Именно чудо является инструментом справедливости, которая защищает семью Турбиных.
И тут четкий конфликт книги раздвигается, впуская в себя новое, метафизическое измерение, невозможное в позитивистском «чеховском мире».
То, что справедливость на стороне Турбиных, несомненно. Но восторжествовать она может только благодаря вмешательству иной реальности (молитва Елены). Борьба добра- порядка со злом-хаосом разрастается до нового масштаба, в котором такие мелочи, как принадлежность к белым или красным, уже не имеет значения. Не зря Бог из сна Алексея и не замечает между ними разницы.
Уже в «Белой гвардии» Булгаков нарисовал картину вселенной как гармонического царства справедливости,частный вариант которого - наш мир, раздираемый силой порядка и силой хаоса.
Болезнь Алексея, его сны служат сюжетными выходами из пространства земной реальности. Эти сцены, как и настойчивое обращение к библейской символике, как и астрономическое сопереживание природы человеческим судьбам («И в ту минуту, когда лежащий испустил дух, звезда Марс над Слободкой под Городом вдруг разорвалась в замерзшей выси, брызнула огнем и оглушительно ударила».), как и подчеркивание вечной, внепартийной сути конфликта Турбиных с толпой, становятся отправными точками в построении новой - булгаковской - вселенной.
Конечно, для 60-х крайне существенным был культ порядочности, воспетый в «Белой гвардии». Он целиком укладывался в теорию моральной чистоты как рычага социального прогресса. Но гораздо важнее было глубинное содержание «Белой гвардии», ставившее под сомнение ценность прогресса как такого.
Ведь прогресс есть движение, а если учесть, что его исторической реализацией была революция, и что уют Турбиных символизирует нетленные ценности мира, и что высшая справедливость целиком на стороне покоя, а не анархии, то вывод о пессимистическом отношении Булгакова к самой идее социального развития становится очевидным.
5.
«Театральный роман» начался
История Максудова - это приключения Простодушного, принимающего мнимый порядок за истинный. Последовательное разоблачение этого заблуждения и составляет сюжет книги.Мир литературы и театра здесь как будто обладает всеми качествами строго организованной системы. Это уже не анархическая анонимная толпа Города. Здесь есть иерархия, как на писательской вечеринке; есть строгий ритуал, как в сцене представления Максудова Ивану Васильевичу; есть даже «заведующий внутренним порядком», во владениях которого как раз царит максимальная неразбериха. И, главное, есть теория, которая формирует все это грандиозное сооружение, якобы придавая осмысленность каждой детали всей системы. Максудов - единственный, кто стоит вне ее, что и позволяет ему усомниться в самом существовании сооружения.
Хаос революционного Города стал порядком в обществе победившей революции. Но порядком со знаком «минус». Это всего лишь пародия на порядок, тотальная и безжалостная.
Не случайно метафорой новой действительности является Театр, место, где ежедневно создается мнимая жизнь. Хаос у Булгакова всегда связан со зрелищными предприятиями: в «Белой гвардии» выборы гетмана проходят в цирке, в «Мастере и Маргарите» действие крутится вокруг Варьете.
Но главное в «Театральном романе» - не пародийная картина мира. Главное все же сам Максудов и то, что он написал.
Максудов существует только и поскольку он - автор. Если роман «плох, то это означало, что и жизни моей приходит конец», - совершенно справедливо говорит герой. Не только его жизни, но и булгаковской книге пришел бы конец, если бы Максудов написал плохой роман.
Но он написал хороший. «Я знал, что в ней истина», - уверенно заявляет Максудов о своей пьесе. И уверенность его базируется не на тщеславии, а на том обстоятельстве, что роман «зародился» сам по себе. И пьеса сама населила волшебную коробочку на его столе. Роль Максудова свелась к тому, что он «каким-то чудом» угадал истину.
В «Театральном романе» писатель Максудов - инструмент мировой справедливости: она реализуется в его творчестве. Собственно, только сочинения Максудова и противостоят мнимости мира, где все объясняются на птичьем языке («хотя все говорили по-русски, я ничего не понял»), где в качестве литературы торжествует «Тетюшанская гомоза», где всем управляет одна из теорий, про которые точно известно, что «не бывает никаких теорий».Простодушный Максудов приносит в этот мир свою истину, не понимая принципиальной невозможности сосуществования подлинной реальности с ее пародией. Естественно, что из этого союза ничего не выходит.