Бумажная клетка
Шрифт:
Герман стал шарить рукой под диваном. Продолжая стоять на коленях, Пульхерия дотянулась до журнального столика и взяла еще с утра предусмотрительно оставленную бутылку коньяка и два бокала.
– Давай для успеха нашего мероприятия коньячка хряпнем, – предложила она и, не дожидаясь ответа, налила половину бокала себе и целый – Герману.
Залпом выпив свой коньяк, протянула напиток гостю. Герман пил янтарную жидкость даже не морщась, словно это была вода. Пульхерия тут же налила ему еще.
– За встречу, – предложила она тост
Герман молча выпил и с мрачной решимостью вновь протянул бокал.
– Ты пей, не стесняйся, – пролепетала Пуля заплетающимся языком, – у меня еще две бутылки есть. Должно хватить. – На что их должно хватить, она уточнять не стала.
Неожиданно в дверь позвонили.
– Телохранители волнуются, – совершенно трезвым голосом сказал Герман, попытался подняться с пола, но не смог.
– Сиди, я сама открою.
Пуля, кряхтя, поднялась с колен и пошла в прихожую. Перед глазами у нее все плыло: утром она позавтракала только чашкой кофе. Выпитый натощак коньяк в первую очередь вывел из строя вестибулярный аппарат. Голова оставалась все еще ясной.
– Пульхерия Афанасьевна, Герман Александрович скоро? А то Александр Николаевич звонит, говорит, что ему машина нужна, – дружелюбно пробасил один из великанов.
– Нет, не скоро! – ответила Пульхерия заплетающимся языком. – Я его пытаюсь соблазнить.
– Ну наконец-то! – радостно воскликнул другой великан. – А то мы опасаться начали, что это никогда уже не произойдет.
– Вы на коньяк сильно не налегайте, – деликатно посоветовал первый здоровяк, – Герман Александрович у нас мало пьющий. Эффект может получиться обратный.
– В случае чего, звоните, мы тут будем, неподалеку, – добавил второй, потянул первого за рукав, и телохранители скрылись в кабине лифта.
Вернувшись в комнату, Пульхерия увидела, что Герман, продолжая сидеть на полу, приложился к бутылке, словно горнист к горну. Коньяка оставалось всего на полпальца. Пуля опустилась рядом, взяла бутылку и отставила в сторону.
– Думаю, что этого вполне достаточно, – мягко сказала она.
– Достаточно для чего?
– Ты сам знаешь, для чего, – прошептала она ему на ухо.
То, что произошло между ними в тот вечер, не заставило Пульхерию усомниться в правильности выбранного решения. На следующий день Герман предложил ей выйти за него замуж. Она не удивилась, только попросила дать ей время подумать и вот теперь наконец решилась рассказать об этом подруге.
– Ты уже сообщила ему о своем согласии?
– Нет. Я еще нахожусь в сомнениях.
– Раз сомневаешься, не выходи! Твоя интуиция тебя ни разу не подводила.
– Сколько лет вы с Олегом вместе?
– Двадцать семь. Все эти годы ты была с нами рядом и много раз говорила, что это не жизнь, а совместное существование…
– Мариша, перефразируя нашего великого классика, для меня ваш пример вовсе не наука. Я обыкновенная женщина. И мне тоже хочется иметь свадебный кортеж, белое платье с
– Надеюсь, ты не мечтаешь о двух куклах на капоте? – хихикнула Марина.
– Нет, об этой пошлятине не мечтаю, но, насколько я помню, на вашем «Запорожце» они были, – не удержалась и съехидничала в ответ Пульхерия.
– Мы были молоды и глупы. У всех были куклы. Чем мы хуже? – Марина помолчала и с обидой произнесла: – А ты, Пуля, злая! Даже «Запорожец» припомнила. Сама небось на лимузин рассчитываешь?
– Ну уж нет! Лимузин – это для людей с ограниченными возможностями и бедным воображением. «Роллс-Ройс» или на худой конец «Бентли».
– Ты, я вижу, уже все продумала, – с завистливыми нотками в голосе сказала Марина.
– Не завидуй. Мечтать я могу о чем угодно, даже о «Майбахе». Думаю, папаша Германа его тоже потянет, да и к моей комплекции такая машина больше подходит, но от мечты до реальности…
– Кстати, как у тебя складываются отношения с его отцом?
– О, это отдельная песня…
Вернулись Герман и Олег, и Пульхерия замолчала.
После ужина они вышли из ресторана и остановились в ожидании, когда служитель подгонит с парковки джип Германа. На троллейбусной остановке она заметила фигуру мужчины. Удивительно, но всего лишь десять минут назад именно о нем Пуля почему-то вспомнила. Она уже давно излечилась от своих романтических чувств к нему, но иногда в самый неподходящий момент память возвращала ее к прошлому. Марина тоже заметила Назарова и, схватив Пульхерию за руку, буквально силой потащила к нему. Олег, увидев Никиту, особого восторга по этому поводу не выказал и как ни в чем не бывало начал рассказывать Герману анекдот. Герман слушал, не в силах отвести тревожного взгляда от Пульхерии и Марины.
– Привет, Назаров! – радостно сказала Марина. – Говорили, что ты теперь живешь в Питере? Неужели наврали?
Никита во все глаза смотрел на Пульхерию, но она с безразличным видом молчала.
– Нет, не наврали. Я в отпуске. Остановился в этом отеле, в 320 номере.
– Женат?! – с жадным любопытством спросила Марина.
– Формально – нет.
Всего два слова – и расставлены все точки над «i». Назаров умел быть немногословным, после его коротких ответов у Пульхерии пропадало всякое желание продолжать разговор. Но Марину его ответ не отпугнул.
– Сколько же лет мы не виделись?
– Пять, – тихо произнесла Пульхерия.
– Ты долго здесь пробудешь? – продолжала допрос Марина.
– Около недели.
– Мы должны непременно встретиться. Поболтаем… Познакомишь нас со своей подружкой…
Краем глаза Пульхерия заметила, что служитель наконец подал джип, и потянула подругу прочь.
– Я тебе позвоню. – Марина улыбнулась Никите, как своему самому лучшему другу.
– Да угомонись ты, – сквозь зубы прошипела Пуля. – Лучше подумай о том, что будем врать моему жениху. Похоже, он умирает от ревности.