Бумажная магия
Шрифт:
Сиони зачерпнула еще ложку риса. Какое же хобби заставляет наставника бодрствовать глубокой ночью? В голову ей пришла мысль о том, что он втихомолку балуется темными искусствами, но, к счастью, полный рот не позволил Сиони рассмеяться. Она представила себе, что мг. Тейн (сумасшедший он или нет) истово развлекается работой с тенями, а то и Потрошением, запретной магией, источником силы для которой служит человеческая плоть, что уже не показалось ей забавным.
А когда она припомнила то, что рассказывал об Потрошении мг. Филлипс, преподаватель истории колдовских воздействий, у нее по спине пробежали мурашки.
«Материальную магию,
Сиони потерла пальцами зудевшую шею. Теперь подобные вещи встречаются только в страшилках, которые рассказывают у костров, да на уроках истории в Таджис-Прафф. Вдобавок Сиони видела, как мг. Тейн творил Бумажную магию, а значит, он не мог быть адептом Иссечения.
Сиони прокралась по коридору вдоль стены, радуясь тому, что половицы здесь не скрипели и не выдали ее. Приблизившись к кабинету, она услышала тихий напев. Мг. Тейн что-то гудел себе под нос, но Сиони не разобрала мелодии. А то, что она уловила, казалось… чужеземным.
Он оставил дверь чуть приоткрытой. Сиони чуть-чуть подтолкнула створку указательным пальцем и прищурилась.
Мг. Тейн работал, сидя спиной к двери за узким столиком, приставленным к его письменному столу. Под правой рукой у него находилась стопка стандартных белых листов, свою ярко-синюю хламиду он бросил на спинку кресла. Продолжая напевать, маг взял из стопки лист и принялся Складывать его. Сиони толком не рассмотрела действий своего наставника. Но что же он наколдовывал после полуночи?
Стараясь двигаться бесшумно, Сиони отступила от двери и направилась обратно в столовую. Она не любила тайн, особенно таких, в которых не принимала активного участия. Ну ничего, скоро она нажмет на мг. Тейна по этому поводу. А может быть, и нет.
Где-то ближе к утру мг. Тейн, судя по всему, отправился спать. По крайней мере, когда Сиони спустилась вниз (ровно в девять часов и одну минуту), в кабинете его и след простыл.
Сиони, разумеется, надела передник подмастерья и заплела косу, но не стала ни подравнивать брови, ни румяниться, что с недавних пор вошло в моду в городе. В этом просто не было смысла: кого, спрашивается, она должна здесь очаровывать? Перетащив один из стульев из столовой на кухню, Сиони забралась на него, проверила содержимое подвесных шкафчиков и нашла там солидные запасы провизии. У мг. Тейна имелись все ингредиенты для того, чтобы, например, испечь шоколадный кекс, хотя, как заметила Сиони, банки и пакетики были не распакованы. Подле водопроводной раковины стоял огромный мешок с рисом, в хлебнице было полкраюхи хлеба, а в леднике, который Сиони обнаружила за кухонным столом, – яйца и изрядное количество разнообразного мяса. В леднике оказалось также несколько горстей бумажных конфетти. Сиони задумалась о том, зачем их сюда положили – то ли по случайности, то ли для заклинания, – но потом смахнула их с бекона и вынула из ящика коробку с яйцами, кусок чеддера и перевязанный пучок фенхеля.
Сиони достала сковородку, разожгла плиту и услышала непонятные звуки. Царапанье и шорох бумаги по дереву, доносившиеся из коридора. Решив, что это Джонто, она стиснула в кулаке кухонную лопаточку, чтобы отбиваться ею, но когда дверь с легким скрипом приотворилась,
Сиони ахнула от изумления. Перед нею, помахивая хвостиком, стояла бумажная собачка.
Ее туловище состояло из десятков бумажных частей, которые почти неприметно переходили одна в другую – от головы до подушечек лап и кончика хвоста. Глаз у нее не было, зато имелись ноздри и пасть, которая открывалась – и тогда из нее вылетал хриплый звук, отдаленно похожий на лай. Она подбежала к Сиони, уткнулась ей в ноги, гавкнула и принялась обнюхивать туфли девушки.
Сиони запоздало поняла, что собака похожа на помесь лабрадора и терьера.
Она остолбенела, положила лопаточку на плиту, выронила пучок фенхеля и, наклонившись, погладила бумажную голову псины. Та оказалась неожиданно плотной на ощупь – у Сиони появилось ощущение, будто она гладила настоящую мохнатую шерсть.
– Привет! – сказала Сиони, и песик подпрыгнул, уперся передними лапами в ее колени и высунул сухой бумажный язык.
Сиони расхохоталась и почесала песика между ушей, а он зафыркал от удовольствия.
– Откуда ты такой взялся?
Дверь снова заскрипела, извещая о появлении мг. Тейна. Он выглядел усталым, но отнюдь не вымотанным – на нем был тот же балахон цвета индиго.
– Меня точно не обсыплет крапивницей, – сказал он, улыбнувшись и губами и глазами. – Это, конечно, не заменит настоящую собаку, но, надеюсь, она придется вам по душе, Сиони.
Сиони выпрямилась и широко распахнула глаза. Бумажный песик издавал шелестящий шепот и тыкался носом в ее лодыжки.
– Собаку сделали вы? – прошептала Сиони, чувствуя, что у нее засосало под ложечкой. – Вы… вы колдовали целую ночь?
Он почесал в затылке.
– Вы проснулись? Прошу прощения… я отвык от того, что в доме может быть кто-то, кроме меня.
«Отвык…» – мысленно повторила Сиони. Мг. Тейн казался достаточно молодым для того, чтобы иметь хотя бы одного ученика до нее (если он это имел в виду). Жаль, она не сообразила спросить мг. Эйвиоски о предыдущих подмастерьях мг. Тейна, если таковые действительно здесь были. А сейчас, когда под ногами фыркает очаровательная псина, ей надо повременить и не приставать к наставнику с глупыми расспросами.
Мг. Тейн сотворил собаку для нее. Потому что она упомянула о Биззи.
Сиони покосилась на песика, потом опять взглянула на мг. Тейна. Сильно ущипнула себя за руку, чтобы не заплакать, хотя слезы уже брызнули из ее глаз.
– Спасибо вам, – пролепетала она. – Я… я очень тронута. Не стоило вам… в общем, огромное вам спасибо. – Она схватила лопаточку. – Хотите завтракать? Я как раз собралась готовить…
– Значит, у меня есть уйма свободного времени, – буркнул мг. Тейн, уставившись на дверь. – Если вы не возражаете…
Она кивнула головой: мол, конечно же, нет! Мг. Тейн улыбнулся глазами и был таков.
Сиони направилась к леднику, чтобы взять еще яиц.
Свежеиспеченный песик потрусил за ней, обнюхивая пол на ходу. Сиони присмотрелась к его бумажным суставам, двигавшимся как одно целое: теперь-то ясно, о чем вчера вещал ее нелюдимый наставник!
Наклонившись, Сиони подняла упавший фенхель.
– Пожалуй, я назову тебя Фенхелем, – заявила она, обращаясь к песику и складывая яйца в карманы передника. – Может, эта кличка подошла бы коту, но ты ведь не настоящая собака… да и звучит совсем неплохо.