Бумажная Принцесса

Семкова Мария Петровна

Бумажная Принцесса освободилась из доспехов и завернулась в новый желтый саронг - Катя приготовила ей целую стопку разглаженных фантиков - просто для того, чтобы скрасить ожидание.

– Принцесса! Все нормально?

– Да! Сейчас расскажу.

И она рассказала о том, что и как происходило на турнире. Смеялись все - Катя, Бумажная Принцесса и Наталья Геннадьевна Ростова, и даже забытый ими всеми Летучий Мыш. Недовольна была только Валькирия - ей не дали изловить Бумажную Принцессу; теперь она обиделась, но даже обиды ее никто не замечал! Валькирия спрыгнула с кровати, дернула хвостом и уселась у двери.

– Нет, - вынесла свой вердикт Катя.
– Если бы принцесса Изабель была такая

толстая, как я, она просто бы вышибла герцога из седла своим весом. И все. И говорить не о чем.

– Катя, она была гораздо толще тебя! Клянусь своей честью!

– Ни за что не поверю, - шмыгнула носом Катя.

– Конечно-конечно!
– раздался скрипучий голосок откуда-то снизу.
– Сегодня ты, Катя - самая толстая девочка в мире. Да в придачу еще и черная!

– Мыш! Не надо, ладно?

Летучий Мыш хихикнул и умолк.

Но потом случилось непредвиденное.

...

Катя никогда не была аккуратной и спокойной девочкой, к постоянному ужасу ее мамы. Сейчас она, в тревоге, с размаху захлопнула синий ящик и выскочила из комнаты. Бумажная Принцесса осталась на столе, а толстая тетрадь перевернулась русалкой вниз. Никто, кроме самой Наташи, и не заметил, что тетрадь почти завершена, что осталось всего два или три свободных листа - потому что вся история о Толстой Принцессе Изабелле и Полированном Герцоге теперь была записана, а местами даже зарисована. Рисунки самые обыкновенные, Катя не мнила себя великой художницей и делала наброски только тогда, когда ей не хватало слов. Так, Изабелла и король Вальтер с королевою Рози превратились в шарообразные существа, одно другого толще. Это тыквенное семейство расположилось словно для парадной фотографии. А вот почерк изменился - так катя станет писать, когда повзрослеет.

Итак, девочка с размаху захлопнула синий ящик; Старый Мыш почувствовал щекотку и жгучую боль в краешках крыльев - значит, совсем скоро он оторвется и умрет. Катя, хлопнув ящиком, здорово его покалечила.

Чувствительная кошка Валя спряталась под кроватью и теперь походила на пыльный воротник; на настоящую валькирию куда больше походила Катя, одновременно взбешенная, униженная и охваченная азартом любопытства.

А Бумажная Принцесса радовалась только тому, что о ней забыла ужасная кошка. Со стола было видно и слышно, что Валькирия спит. А окно справа от стола было раскрыто, и всякие сквознячки перетаскивали Принцессу по столу туда-сюда. Если она окажется на полу, кошка услышит, проснется и начнет возить ее когтями по полу. Разорвет! Бумажная Принцесса попыталась как бы плыть против воздушных теченьиц и смогла удержаться на гладком столе. Один подходящий ветерок занес ее в аккурат в щель между подставкою для карандашей и клавиатурою, оставил там и взлетел к потолку...

Там Принцесса и дожидалась своей то ли подружки, то ли хозяйки. Та вернулась совсем поздно, и щеки ее покрывал очень нехороший румянец. Катя с размаху шлепнулась в кресло и включила свой компьютер. Тетрадь русалки Наташи стала теперь ковриком для мыши, а сама Наталья Геннадьевна Ростова теперь лежала вниз лицом в совершенной темноте! Заметив Принцессу, Катя безо всяких извинений отправила ее в синий ящик и снова крепко захлопнула! Побежали мурашки по тельцу Летучего Мыша, он как мог плотно припал к поверхности, и боль в крыльях немного утихла.

– Не бойтесь, Ваше Высочество!
– прошептал Мыш очень напряженным голосом.
– Я все скажу Кате!

Но Принцесса, наверное, не услышала старичка.

Бумажная Принцесса упала во тьму и не сразу сообразила, где что находится. Под спиною, покрытой скотчем, оказалось что-то квадратное, видимо, из пластика. Поднявшись на ноги, Принцесса попробовала приоткрыть ящик, но ничего у нее не вышло - не поднять бумажным пальцам

ничего тяжелее хлебной крошки! Если дергать и давить сильнее, то начнут отрываться пальцы! Поэтому Принцесса мгновенно успокоилась, отыскала свой альков, зарылась поглубже в салфетки для слез и стала грустить и злиться там.

Но скоро она заметила одно серьезное неудобство, а потом еще и второе. Дело в том, что бумажные человечки не умеют плакать, им попросту нечем, и потому печаль, обида и злость из них не вымываются. А когда все эти чувства накапливаются и перемешиваются, они превращаются в нечто куда более опасное. И если ты плоский, если у тебя нет настоящей объемной души, то ненависти и ужасу просто негде накапливаться и при этом некуда уходить! Они так и вьются вокруг, перемешиваются и превращаются в нечто совершенно невыразимое! Вот когда Бумажная Принцесса была только нарисована на листе, но еще не вырезана, всем этим чувствам нашлось бы место - но тогда ей совершенно нечего было чувствовать! Кроме удивления, пожалуй...

Салфетки алькова пропитались обидой и ужасом - вот тогда Принцесса решилась действовать. Что ж, теперь у нее нет листа, нет прочного и безопасного места - но из него когда-то были вырезаны ее неудобные платья! Тогда она полезла в файл, содрогаясь всем телом от его хруста. Одно платье стало Гневом, другое - Обидой, а все остальные - Страхом, Ужасом и Безнадежностью. Никогда она их больше не наденет, и пусть теперь мерзкий файл вмешает ее неприглядные, страшные чувства!

Сначала это ей помогло, она успокоилась. Унесла "плохие" салфетки и тоже спрятала их в файл. А потом улеглась в постель и стала грезить. Как и положено принцессам, она грезила об очень серьезных вещах. Она не знала, как это называется, но думала о бытии. Когда есть свет и когда Катя, Наташа или Старый Мыш видят ее, она есть. И думает, что есть именно так, как хочется именно ей, но вот это - настоящее заблуждение! Она есть так, как придумывает ее Катя. Самым настоящим образом Бумажная Принцесса есть, когда на нее смотрит кошка Валькирия - тогда она есть несомненно, потому что ее вот-вот может и не стать! Каким-то образом она есть даже сейчас, когда ее ну совершенно никто не видит и не слышит. Это самое "есть" никак не связано ни с ее видом, ни с ее чувствами, и она его совершенно не понимает!

Эти бессловесные мысли так переполнили синий ящик, что в ужас пришла не только Принцесса - она спряталась в складки салфетки и ждала, дрожа, исчезнет она или нет, - они коснулись даже Летучего Мыша, и он затрясся от страха - от двойного страха: Принцессиного и собственного, что его широкие крылья оторвутся наконец, и что он по-настоящему полетит на пол, в первый и последний раз в жизни. А там его либо схватит кошка, либо выметут веником.

Катя три дня пролежала в кровати с Валькирией и телефоном - без книг, без русалочьей тетради и без компьютера. Может быть, она стыдилась, может быть, пугалась - но и грустила очень, очень сильно, хотя и не плакала. Родители ворчали за дверью, что дочка совсем неуправляема, не разговаривает и не хочет есть.

На четвертое утро Валькирия пружинисто спрыгнула на пол, а Катя, по своему прежнему обыкновению, встала, умылась и даже сделала зарядку. В эту ночь Бумажная Принцесса нашла спичечный коробок и сумела его открыть. Она кидала спичку за спичкой, как дротики, в надежде достучаться до Старого Мыша. Пока она метала спички, ей и в голову не приходило о чем-то думать или что-нибудь чувствовать. Когда спички кончились, она крепко пнула второй коробок, наполненный чем-то тяжелым. Катя хранила там мелкие гайки, винтики и шайбочки от папиного детского конструктора. Чуть не разорвавшись, Бумажная Принцесса подняла обеими руками алюминиевую шайбу да и ударила изо всех сил о стену!