Бумажные города
Шрифт:
Я вошел. Там оказалось намного аккуратнее, чем можно было ожидать от Марго, хотя, возможно, мама убрала. Справа стоял шкаф, готовый лопнуть от одежды. У двери обувная стойка — тоже куча всего, от балеток до туфель на высоченном каблуке. Похоже, из одежды она почти ничего не взяла.
— Я за комп, — сказал Радар.
Бен рассматривал жалюзи.
— Постер на скотче, — сказал он.
Больше всего меня удивило то, что я увидел у стены возле стола: книжные полки в высоту — с меня и в ширину — еще раза в два больше, забитые
— В проигрывателе «А Love Supreme» Джона Колтрейна, — сообщил Бен.
— Боже, это просто гениальный альбом, — ответил Радар, не отвлекаясь от компьютера. — Вкус у нее хороший.
Я озадаченно посмотрел на Бена, и он объяснил:
— Саксофонист такой был.
Я кивнул.
Радар, набирая что-то на клавиатуре, добавил:
— Поверить не могу, что Кью ни разу Колтрейна не слышал. Я, пожалуй, не встречал более яркого свидетельства существования Господа Бога, чем его мастерство.
Я принялся просматривать пластинки. Они стояли в алфавитном порядке по имени исполнителя, я отыскал букву Г. Диззи Гиллеспи, Джимми Дейл Гилмор, «Грин Дэй», «Гуидед Би Воикес».
— У нее, похоже, тут все, что только возможно, кроме Вуди Гатри, — прокомментировал я. А потом снова начал с А.
— Учебники все еще тут, на столике у кровати, — сообщил Бен, — плюс какие-то книги. Дневника нет.
Но меня увлекла музыкальная коллекция Марго. Ей нравилось все. Я даже представить не мог, что она интересовалась таким старьем. Я видел, как она слушает плеер, пока бегает, но не подозревал, что она такая фанатка. Я почти ничего этого никогда в жизни не слышал, и меня удивило, что новинки до сих пор выпускают на виниле.
Изучив букву А, я перешел к Б, пробравшись через «Битлз», «Блайнд бойз ов Алабама» и «Блонди» я двинулся быстрее — настолько быстро, что заднюю обложку «Mermaid Avenue» Билли Брэгга я увидел, только когда уже перешел к «Баззкокс». Я остановился, сдал назад, достал пластинку Билли Брэгга. На первой стороне обложки была помещена фотография городских домов. А с задней на меня смотрел Вуди Гатри. На губе повисла сигарета, на плече — гитара с надписью: «ЭТОТ ИНСТРУМЕНТ УБИВАЕТ ФАШИСТОВ».
— Эй, — позвал я.
Бен подошел ко мне.
— Ничего себе, — сказал он. — Хорошая находка.
Радар повернулся на стуле и добавил:
— Впечатляет. Интересно, внутри что.
К сожалению, там оказалась лишь пластинка. Пластинка как пластинка — в точности, как тысячи других. Я поставил ее в проигрыватель, через какое-то время до меня даже дошло, как его включить, пластинка закрутилась, и я опустил иголку. Какой-то чувак пел песню Вуди Гатри. И куда лучше, чем он сам.
— Это что, какое-то дикое совпадение?
Бен стоял с конвертом в руках:
— Смотрите. — Он показывал на список композиций.
Название «Племянница Уолта
— Интересно, — отреагировал я.
Мама Марго говорила, что ее подсказки ни к чему не приводили, но я теперь знал, что таких подсказок — целая цепочка и предназначены они, похоже, мне. Я тут же вспомнил, как Марго мне сказала в «СанТрасте», что я ей больше нравлюсь, когда веду себя уверенней. Я перевернул пластинку и поставил ту самую песню. «Племянница Уолта Уитмена» открывала вторую сторону. В общем, неплохо.
Тут я увидел в дверном проеме Руфи. Она смотрела на меня.
— Руфи, не подскажешь, где искать? — спросил я.
Она покачала головой.
— Я уже смотрела, — хмуро сказала она.
Радар взглянул на меня и кивнул головой в ее сторону.
— Посторожи, пожалуйста, чтобы нас родители не застали, — попросил ее я.
Руфи кивнула и ушла. Мы закрыли дверь.
— Что такое? — спросил я Радара.
Он подозвал нас к компу.
— За неделю до исчезновения Марго долго висела на сайте Мультипедии. Я сужу по тому, сколько времени она была залогинена. Но Марго стерла всю историю, так что я не знаю, на каких страницах она была.
— Слушай, Радар, а посмотри, кто такой Уолт Уитмен, — сказал Бен.
— Поэт, — ответил я. — Девятнадцатого века.
— Прекрасно. — Бен аж глаза закатил. — Стишки.
— Что в этом плохого? — спросил я.
— Поэзией только эмо интересуются. Боль. О, боль. И вечный дождь. В моей душе.
— Да, Шекспир, наверное. — Мне не хотелось говорить на эту тему. — У него племянницы были? — спросил я у Радара.
Он уже открыл статью об Уитмене. Тот оказался тучным мужиком с огромной бородой. Я его стихов не читал, но на вид он казался хорошим поэтом.
— Знаменитых не было. Тут упоминаются два брата, но неизвестно, были ли у них дети. Наверное, смогу найти, если надо.
Я покачал головой. Я не видел в этом смысла. Я снова принялся осматривать комнату. На нижней полке помимо пластинок было еще и несколько книг — учебники со средней школы, потрепанные «Изгои», старые номера подростковых журналов. Разумеется, ничего связанного с племянницей Уолта Уитмена.
Потом я просмотрел книги на столике у кровати. Ничего интересного.
— По идее, у нее должна бы оказаться книга с его стихами, — предположил я. — Но ее, похоже, нет.
— Есть! — возбужденно сказал Бен.
Он сидел на коленях у книжной полки, я подошел к нему и увидел ее. Это была тоненькая книжечка, втиснутая между двумя учебниками в самом низу. Уолт Уитмен. «Листья травы». Я ее вытащил. На обложке была его фотография, светлые глаза поэта смотрели прямо на меня.
— Неплохо, — ответил я.
Бен кивнул.
— Может, уже пойдем отсюда? Можешь считать меня старомодным, но я бы предпочел с ее предками не знакомиться.
— Мы ничего не упустили?