Бумажные книги Лали
Шрифт:
А пока жизнь шла своим порядком, ежечасная, ежедневная, привычная, жизнь одного из годов в длинной цепи тысячелетий, миллиардолетий существования Земли, которая все еще продолжала мирно вращаться.
Глава 19
БЕЗДУШНЫЙ ГОЛОС КОСМОСА
На заседании принято было появляться одетыми строго и старомодно. Ученым не хотелось нарушать традицию прошлого века. Все участники регулярного всемирного заседания были в крахмальных воротничках, повязанных темными галстуками, и долгополых белых пиджаках. На улице это выглядело бы так же смешно,
Итак, профессор Ив, готовясь явиться на заседание Координационного Центра Связи «Земля — Космос», снял свой обычный удобный костюм и покорно повязал шею галстуком. Тщательно причесался перед зеркалом и со вздохом вдел руки в рукава неуклюжей одежды прошлого века — пиджака.
За две минуты до назначенного времени, когда прозвенел и заморгал сигнал предупреждения, он уже был готов.
Размеренным, несколько торжественным шагом он проследовал в зал заседаний и занял свое место в кресле. Обычно это было единственное занятое кресло во всем круглом зале. Все остальные места вокруг стола целиком были заняты крупными, в человеческий рост, экранами стереовизоров.
Сегодня же, в виде редкого исключения, еще двое приезжих гостей — директор Центра «Финстерхорн» профессор Финстер и руководитель «Джомолунгмы» Сью-Сиу — вошли в зал и заняли предназначенные им места.
Профессор Ив щелкнул рычажком и включился. Бесшумно или с легким покашливанием одно за другим возникали на своих местах, вокруг круглого стола заседания, знакомые фигуры и лица директоров отдельных Центров Связи, разбросанных по всему миру. Они много лет знали друг друга. Знали научные труды и имена, даже дружили и иногда спорили друг с другом, но ни разу им не довелось побывать в одной комнате, пожать руки один другому. Включаясь один за другим, они, как всегда, церемонно наклоняли голову в знак приветствия. Лица их были невозмутимо-спокойны. Все они, и мужчины и женщины, были мужественные люди. Лучше чем кто-нибудь на Земле они осознавали реальность и безнадежность положения. Они знали больше всех и потому тверже всех должны были держаться.
Они встречались с легким поклоном, но сами уже не замечали, что улыбаться они давно перестали, только, обмениваясь короткими фразами, держались еще более бесстрастно, чем прежде.
Очень скоро, с опозданием не более чем на четыре-пять секунд, весь круг замкнулся. Все были на месте: «Эльбрус», «Финстерхорн», «Попокатепетль», «Джомолунгма», «Ането», «Акангауга» и все другие.
— Кажется, все собрались? — спокойно начал Председатель. — Разрешите заседание считать включенным. Текст сообщений, полученных одновременно во время кратких сеансов связи с Космосом всеми Центрами, совершенно идентичен. Не правда ли? Вот он: "Почему прекратили передачу «46-12-Т». «Возобновите». И больше ничего?
— Ничего!
— Ничего!
Председатель обвел глазами весь круг:
— До сегодняшнего дня это повторилось трижды. И ни у кого нет представления о передатчике «46-12-Т»? Ни у кого?
— Сама классификация, или номенклатура, «46-12-Т» представляется бессмыслицей. Ни одна земная станция не имеет таких позывных. Не говоря уж об установках
— Когда нам непонятен смысл, мы называем это бессмыслицей, — печально констатировал Сью-Сиу. — До сих пор их передачи были недвусмысленно понятны.
— До полной безнадежности
— Теперь они снова замолчали. Уже четыре дня!..
— Четыре дня! Опять полное молчание.
— Мы ведь им каждый раз отвечали. Просили разъяснить. Ничего в ответ. По-моему, они даже не включаются на прием.
— По-видимому, нам не остается ничего другого, как считать эти сеансы связи случайным перехватом каких-то их собственных переговоров.
Точно вращаясь по кругу и все возвращаясь к одному и тому же безвыходному тупику, продолжалась беседа, даже не похожая на заседание ученых Наконец Председатель собрался с духом и начал:
— Ввиду отсутствия всякого конкретного материала для совместного обсуждения, я полагаю объявить наше заседание…
И тут как будто беззвучно грозовой разряд ударил в залу.
Одновременно: «Эльбрус», «Акангауга», «Финстерхорн», «Ането» вскочили со своих мест.
Сигнал «идет прием из Космоса» мерцал на экране и настойчиво гудел слабой сиреной тревоги.
Все уже сидели на своих местах, застыв в напряженном ожидании, вцепившись в ручки кресел.
Прошла ясно и четко передача:
«Допустима возможность не предусмотренных прежде отклонений первоначальных прогнозов. Принимаем с Земли исключительно передачи типа „46-12-Т“. Ценная информация. Все другие передачи лишены смысла, прекратите».
Все услышали, прочли на всех языках передачу из Космоса и остались сидеть не двигаясь.
Наконец заседание выключилось.
Космос смолк, и, кажется, навсегда.
Рассеянно и не спеша переодеваясь в свой обычный костюм после заседания, профессор Ив все время чувствовал, что ему как будто чего-то недостает или что-то не в порядке, но так и не мог понять, в чем дело.
Мачеха в соседней комнате перекладывала с места на место разные мелкие инструменты для улучшения, удержания и поднятия на новую ступень красоты свою внешность: щипчики, вибраторы, флакончики, самопрыскающие пузырьки и прочее. Под постукивание этого инструментария она с неправдоподобной беззаботностью щебетала: «У любви, как у пташки, крылья, ля-ля-ля-ля!..»
Профессор встревоженно прислушивался к ее песенке. Когда дошло до того, что эту самую птичку «ля-ля-ля-ля» никто не может поймать, он поспешно ощупал карманы. Ключа от зала, где была заперта Лали, в кармане не было. Ключ был сложнейший, уникальный, электронный, и профессор от души послал к черту всех на свете пташек и птичек, начиная с воробья и кончая страусом. Но вслух не сказал ни единого слова.
До самого вечера он был погружен в глубокую и тягостную задумчивость. Он думал, что знает характер своей жены, и надеялся, что она одумается. Надо заметить, что, вообще говоря, люди на Земле на удивление менялись с каждым днем. Становились терпимее и отзывчивее. Они совсем перестали толкаться при входе в ракетобусы, уступали с каким-то удовольствием друг другу место и во время дождя наперебой отдавали незнакомым прохожим на улице свой зонтик и радостно промокали до нитки, посмеиваясь про себя от мысли, как ловко помогли неизвестно кому…