Бумажные шары
Шрифт:
— Не бойся, — сказал Закуро, поднимая на неё взгляд. — Этого не случится.
— Докажи! — проговорила она требовательно, прижимаясь к нему всем своим миниатюрным телом.
Мужчина не был готов к такому повороту разговора, но противиться не стал и притянул женщину к себе. Она улыбнулась. Крепкое тело Закуро, покрытое шрамами, легко рождало в ней желание.
Тонкое платье плотно прилегало к коже, давая ладоням и пальцам мужчины почувствовать теплоту женского тела. Закуро вдохнул аромат чёрных волос, и от едва уловимого запаха жасминовых духов у него закружилась голова. Каждый раз, когда Миока оказывалась в непосредственной близости
Маленькие, чуть припухлые губы приоткрылись, обнажив аккуратные белые зубки. Взгляд раскосых карих глаз слегка затуманился. Такое отсутствующее выражение Закуро видел у курителей дурмана, но женщина не употребляла ни «Золотой ветер», ни «Красный жемчуг», ни «Жёлтый яд» — просто волны страсти уносили её далеко из Эдишамы, в одной лишь ей доступные миры чувственных наслаждений.
Женщина обвила руками шею Закуро и полностью отдалась поцелую. Её горячий язык извивался, как змея, заставляя мужчину забыть обо всем на свете. Закуро не переставал поражаться тому, как легко Миока перевоплощалась из холодной и сдержанной собеседницы в полную страсти пантеру. Продолжая целовать влажные губы, он осторожно распахнул платье у нее на груди и слегка коснулся пальцами левого соска. Женщина оторвалась от него и выгнулась назад так, чтобы платье раскрылось совсем и стали видны роскошные молочно-белые груди с торчащими сосками. Закуро подался вперёд и провел языком по одному из них. Нежная кожа покрылась мурашками.
Мужчина, обхватив тело Миоки, поднялся с тахты и быстрыми шагами направился в соседнюю комнату, где стояла огромная кровать с пышным балдахином и тяжёлыми золотыми кистями.
Закуро осторожно положил женщину на кровать и отошел, чтобы скинуть с себя уже не нужную одежду. Его тело было покрыто шрамами, а на правой стороне груди виднелась татуировка: два белых барса с тулварами в лапах исполняли ритуальный танец воинов.
Тем временем женщина освободилась от платья и легла, призывно раскрыв объятия и раздвинув стройные ноги.
Закуро с глухим рычанием кинулся к кровати. Он осторожно провел рукой вдоль белого тела, любуясь волнующими изгибами и получая удовольствие от прикосновения к шелковистой коже. Его пальцы задержались на соске, затем поднялись к шее и зарылись в душистые волосы.
Женщина довольно улыбнулась и притянула мужчину к себе.
— Закуро! — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом.
Через полчаса они, насладившись друг другом, упали на простыни и почти тут же заснули.
В комнате было темно, пахло ароматическими маслами, в окно падал оранжевый свет уличных фонарей. Откуда-то доносился пронзительный и заунывный звук акоты: неизвестный музыкант при помощи деревянной дощечки извлекал высокие, металлические ноты.
Миока проснулась от странного кошмара, в котором её преследовал незнакомец: она бежала между домами, а он шёл широкими шагами, и плащ развевался подобно чёрным крыльям. На мгновение луна осветила его лицо, и Миока увидела железную маску и круглые, как у рыбы, глаза Повелителя Демонов — таким его изображали на фресках и акварелях.
Приподнявшись на локте, Миока вгляделась в лицо Закуро. Мужчина повернулся, и в темноте сверкнули его белые зубы.
— Привет! — шепнул он.
Женщина потянулась к нему губами, и он крепко поцеловал её.
— О чём ты думаешь? — спросила Миока, кладя голову ему на грудь.
— Об этом… ублюдке.
— О каком? — не поняла она сразу.
— Том, что убивает
Миока вздохнула. Похоже, гатхир был неисправим.
— В чём дело, Закуро? Что тебе до этого убийцы? — проговорила она ласково.
Мужчина откинул одеяло, встал и вышел в соседнюю комнату. Миока проводила его недоумевающим взглядом. Он что, обиделся? Но на что? Да и на него это совсем не похоже.
Закуро вернулся через полминуты, держа в руках какой-то листок.
— Я думаю, это не человек, — сказал он, протянув его Миоке. — Посмотри, что говорят люди на улицах.
— Ты даже записал? — сразу успокоившись, женщина удивлённо подняла брови и пробежала глазами колонки иероглифов. — Хм, похоже, всё-таки сумасшедший, как я и говорила, — она пожала плечами и, бросив листок на постель, встала, демонстрируя мужчине своё тело.
Гатхир отрицательно покачал головой.
Покачивая бёдрами, Миока направилась к окну, выходившему на улицу Коахури, на которой располагались два знаменитых в восточном квартале ресторана — «Голова дракона» и «Первый стрелок». Сейчас перед первым толпились люди и, яростно жестикулируя, о чём-то спорили. Свет фонаря, ложась на кожу женщины, окрашивал её в оранжевый цвет.
— Слушай, ты всерьёз думаешь, что это не человек? — спросила Миока с ноткой досады в голосе.
Гатхир кивнул.
— Тогда кто?
— Я же сказал: в городе поселилось новое зло.
— Да с чего ты взял?! — в голосе женщины прозвучало едва сдерживаемое раздражение. — Мало ли в Эдишаме мрази, готовой сотворить с человеком всё, что угодно?! Когда это степень жестокости служила мерилом человечности?
— Он проколол девчонке шею и слил кровь, — спокойно ответил Закуро, вставая и подходя к женщине. — Не пролил ни капли! Следы — только на одежде.
— Возможно, он пришил её в другом месте, а потом приволок на улицу Рёбуси. Это тебе в голову не приходило?
— Может, так и было, — гатхир выглянул в окно, чтобы лучше видеть толпу на улице. — Ты понимаешь, о чём они говорят?
— До меня долетели только несколько слов. Кажется, кого-то убили.
— Опять?!
— Успокойся! Скорее всего, очередная драка.
— Не похоже, — заметил гатхир, помолчав. — Пойду проверю.
Миока сделала движение, словно собиралась его остановить, но затем лишь хмыкнула:
— Удачи!
Когда Закуро ушел, она села в просторное кресло и подтянула стройные ноги к подбородку. Ей вдруг показалось, что с улицы повеяло прохладой, и кожа тотчас покрылась мурашками.
Сколько Миока себя помнила, её окружало безумие во всех проявлениях. Только гатхир стал для неё пристанью, оплотом относительного спокойствия — но со временем она поняла, что и он ненадёжен: слишком рискованной была его профессия наёмника, а против многих опасностей Эдишамы любой, даже самый быстрый меч — всего лишь игрушка. Миока не боялась людей — люди слабы — но что, если гатхир прав, и девушек в восточном квартале убивает кто-то… другой? В безумном мире на свет могло появиться всё, что угодно. Сумеет ли Закуро уцелеть, если пойдёт по следу чудовища? А он, похоже, был готов погнаться за ним в любую секунду. Миока не могла понять, почему эти убийства так увлекали его. Правда, она знала Закурою не слишком давно, и он не отличался разговорчивостью, так что, наверное, у него могли быть скрытые мотивы. Миока вздохнула. Нужно любой ценой его отговорить, но что может вынудить гатхира оставить нелепую затею искать таинственного убийцу? Только новое дело.