Бумажный тигр
Шрифт:
На лице Дэниела появилась улыбка, когда он почувствовал, как ее пальцы коснулись его кожи. Он уже даже не жалел о том, что ему так сильно досталось. Джорд-жина не подняла крик, не устроила истерики и не обругала его. На лице ее была написана тревога, и она так нежно прикасалась к нему… Боже мой, он готов еще раз так подраться, лишь бы потом она ухаживала за ним!
— Доктор Фелпс сейчас у Бетси, так что не стоит его беспокоить. Если ребра не сломаны, что выяснится очень скоро, я поправлюсь быстро. Ничего, ничего, со мной и хуже бывало.
— Хуже?! —
Веки Дэниела тем временем устало сомкнулись. В следующий раз он открыл глаза, когда перестал чувствовать прикосновения. В ее голубых глазах застыл страх. Он ободряюще усмехнулся:
Поверьте, сломанная кость болит гораздо сильнее. Принесите мне, пожалуйста, другую рубашку, а я пока тут сам закончу. Вы устали возиться со мной.
Нахмурившись, Джорджина вернулась к прерван-ному занятию.
— Все мужчины — животные. Удивляюсь, как это мир еще не погиб под их властью.
Благодаря женщинам, — тихо отозвался Дэниел. — Они исцеляют наши раны, и мы становимся как новенькие. Вы даже не представляете, как приятно чувствовать ваши прикосновения.
Джорджине захотелось швырнуть платок ему в лицо и сбежать, но какая-то необъяснимая магическая сила не давала ей уйти от него. В одном месте она нажала чуть сильнее, и Дэниел издал негромкий стон.
Наверно, трещина, — проговорил он. — Завтра утром будет ясно. Предлагаю сходить куда-нибудь поесть, пока я совсем не расклеился.
Джорджина испугалась по-настоящему. До сих пор она жила в мире, где ей ничто не угрожало, где рядом был дом и родители. Лишь однажды она по собственной глупости нарвалась на двух мерзавцев, и то Дэниел сразу пришел ей на помощь. Теперь же она могла полагаться только на себя и Дэниел уже не мог ее защитить. Он был сильно избит, еле держался на ногах, и она всерьез опасалась за его здоровье. Выходит, она полностью беззащитна и ни на что не способна? Не знает толком, как обработать его раны, не сумеет приготовить ему поесть, чтобы ему не пришлось никуда идти в таком состоянии. Она даже не знает, где купить продукты. А если те люди, которые избили его, пожелают нагрянуть сюда, она не сможет их остановить. Боже мой, неужели это и есть та «реальная действительность», с которой она до последнего времени никогда не сталкивалась? Неужели люди так и живут?
— Вам не следует никуда выходить, — проговорила она, увидев, что Дэниел пытается подняться.
Тут недалеко есть уютное кафе. Будем надеяться, что они не испугаются моей физиономии. Скажите, вам хватит супа и сандвичей?
Джорджина не могла понять, как он в таком состоянии вообще добрался до дома. Ноги еле держали его, а подбитый глаз уже полностью затек. И тогда к ней пришла решимость.
«Тебе страшно, дорогая моя, но посмотри, как он страдает! Неужели ты позволишь ему куда-то идти в таком состоянии? Стыдно!»
Она решительно усадила его обратно.
— Скажите мне, как его найти? Я возьму с собой Макса и принесу еды. Между прочим, сколько стоит печка? Мне
Джорджина забегала по комнате, поправляя волосы, в поисках накидки, потом пересчитала деньги, кликнула Макса. У Дэниела от этой беготни закружилась голова, и он устало закрыл глаза. Он понимал, что отпускать ее одну в столь позднее время непозволительно, но возражать не было сил. «Благородный рыцарь» на сегодня сдал свои позиции. Что же до печки, то он решил подумать над этим позже.
— В случае чего просто скажите: «Стойку, Макс!» Он изготовится, и уже это само по себе должно отпугнуть недоброжелателей; Команду «Фас!» подавайте лишь в самом крайнем случае. Впрочем, не думаю, что у вас возникнут какие-то сложности. Сейчас на улицах ни души. Поздно. Дэниел был смертельно бледен и выглядел таким измученным, что у Джорджины от одного взгляда на него сердце защемило от жалости. Сунув деньги в карман платья, она откинула со лба волосы и, собравшись с духом, чмокнула Дэниела в щеку.
— Вы самый храбрый и самый глупый человек из всех, что я встречала, — шепнула она.
Губы Дэниела тронула легкая улыбка, и он отпустил ее, строго наказав Максу охранять новую хозяйку.
Джорджина нервно споласкивала под струей воды тарелки, которые наутро нужно было отнести обратно в кафе. Если бы она вышла замуж за Питера, подобную грязную работу выполняла бы за нее прислуга. И посуда была бы, конечно, другая. Хрусталь и фарфор, подаренные молодым на свадьбу. Но сейчас Джорджине было недосуг думать о том, чем бы друзья одарили их с Питером. Она думала о человеке, который отдыхал в кресле около стола.
Дэниел лишь пригубил бульон и кофе, попробовал откусить кусочек от сандвича, но челюсти свело такой болью, что от плотного ужина пришлось отказаться. Глядя на него, Джорджина искренне жалела, что не уговорила его вызвать доктора.
И вообще ему нужно было лечь. Она покосилась на тюфяк, лежавший у стены. Еще днем она планировала, что он будет спать здесь, а она в другой комнате, где кровать.
Но Дэниел был очень бледен, и Джорджина видела, что он страдает. В кровати ему будет гораздо удобнее. Днем она перенесла все свои вещи в спальню, но это ничего, кое-что можно будет перенести обратно. Это не займет много времени. Придется несколько ночей про вести на этой постели, ну да ладно, не велика печаль. Чем скорее Дэниел поправится, тем будет лучше для них обоих, и если он будет спать в человеческих условиях, это произойдет быстрее.
Приняв такое решение, Джорджина двинулась к двери, намереваясь принести из спальни свое белье и одежду на утро.
Дэниел тут же открыл глаза и поднялся с кресла:
И верно. Спать пора.
Джорджина побледнела и замерла на месте. А он подошел к ней сзади с лампой в руке и взялся за ручку двери. Пытаясь придать своему голосу побольше спокойствия, она проговорила:
Я просто хотела перенести сюда кое-что из вещей, прежде чем вы там ляжете.
Дэниел свистом подозвал пса и кивнул на станок.