Бумажный з?мок
Шрифт:
Да у тебя сегодня праздник двойной — книгу принял великий и ужасный, и ты в очередной раз опустился ниже плинтуса! Мне просто интересно, что бы сказала Маша на твои похотливые рассуждения и твой поступок… Кто-то из вас двоих должен был быть взрослым и рассудительным. К черту, тебя, Маша, и дочку твою, к черту…. Это ты, ты одна виновата, что я не стал лучше… А теперь она. Твоя Лиза превращает меня в размазню. У вас в роду явно были ведьмы, видно не успели их сжечь в средние века, вот и расплодились. Сейчас же ясно представляю, как мою сероглазую птичку ведут в одной сорочке на площадь… Сорочка сползает
Прости меня, Машенька, прости не сдержался… Не буду ее сжигать, даже в своих мыслях, тут меня, наверное, надо сжечь… Это я сделаю сам. А она, Маша, она у тебя необыкновенная… Маша, почему ты не учила ее держаться от таких, как я подальше, распознавать опасность на расстоянии.
Мэтт, остановись! Маши нет… Она тебе не ответит… ты сходишь с ума!
Надо прочистить мозги. «У Педди» заждался! И не пялься на телефон, Мэтт, она не позвонит. Где такое видано: принцесса и дракон?
Пойду и выпью, если я уже решил, выпью обязательно и надо еще кого-то трахнуть (не поэтично вышло, упс!), прости, Маша!
Просто понять я влип или нет… А если соблазню кого-то, Маша, я исправляюсь, и пойму, что влип, как быть потом??? Нет, Мэтт, ты однозначно больной. Начни с выпить!
И я покурсировал в любимый бар. Благо есть время и вдохновение изрядно набраться. Может и избавлюсь от птички в голове.
Звонит мобильник:
— Приют для заблудших душ слушает, — я должен не терять форму!
— Мэтт, засранец, да ты талантливый сукин сын, начал читать твоё сочинение — толк будет, — восклицает Майкл, — дочитаю в полете, но уже меня пробрало.
А потом скорбно добавляет:
— Она могла бы тобой гордиться…
— Ее нет, друг мой, Майкл, гордись за нее!
— Ах! — видно великий и ужасный смутился, — Но… Почему героиню зовут Твитти (птичка)? Ты мультов пересмотрел или коллекцию имен стриптизерш собираешь?
— Михал, — говорю на польский манер, как мама моя обычно, — имя не тронь… я попробую что-то другое, но в этом вся суть…
— Ок, Мэтти, тогда до связи! И не бухай там!
Люблю душку Майкла! Когда в первый раз увидел его рядом с Машей опешил. Я ж с ним общался по переписке, а тут все карты в одной колоде… Она такая миниатюрная, и тут медведь… большой и грозный… Потом узнал, что эти люди не просто друзья, а родственные души… Я даже ревновал Машу к Майклу. Стыдно! В любом случае, они были слишком разными и такими близкими! А еще у Миши была своя семья, а у Маши были ее дети и он. Я его ненавидел всей душой! Призрак из прошлого, который забирал ее у меня… А теперь каюсь — этот самый призрак подарил мне птичку. Мою сероглазую принцессу… Не мою!!!! Я уверен, был бы жив ее отец, он бы меня застрелил сразу, без разговоров и сожаления. Как собаку бешеную…
Эх, Мэтт, лучше выпей. Слишком много Айскр…. Помнится Маша говорила, что их фамилия значит “sparkle” “spark”, что означает «искра». Да у меня скоро в глазах заискрит… От воспоминания и мыслей о моей птичке. Нет, Мэтт, от птички искрит в другом месте…. А ты хочешь ее???? Хочешь неистово… Ох, Мэтт, Мэтт!
Мою романтическую дурь выбивает дух самого бара.
— Как обычно, — кричу и
Подношу стакан к губам: тягучая бездна за мной, нежное солнце передо мной. Я не Хемингуэй, не Сартр и даже не Томас Манн… Я, мать его, Мэтт Лавлесс, живой классик, алкоголик, шут и палач, мучитель сероглазой птички. Прошу любить и жаловать! Я дракон о жестяных крыльях.
Алкоголь летит по венам со скоростью гоночного болида. Я вижу маму, потом ее могилу, Машу, и ее гроб, а потом птичку…. Я не умею плакать…
Допился к черту… Идиот гребанный. Меня оглушает волна… Мэтью Эверетт Лавлесс, ты ненормальный. Ты пьян, влюблен и безнадежен! Ты дурной на всю голову.
Она… эта чистая птичка! И пусть принцесса не оценит дракона, не залюбуется его роскошной чешуей, ну она растворила камень… который у дракона заместо сердца.
Мэтти, ты не здоров! Так терять голову из-за девчонки. ААААА! Найди бабу попроще, не заморачивайся! Ну нет, тебе подавай королевскую особу. И еще такую!
Только выбери, кто тебе нравится больше — птичка или Маша???
Пьяная волна захлестывает! Лавлесс — ты идиотище! Все верно птичка сказала… Так влюбиться? Ты не в себе?! Тебе лет и памяти нет, а она… ты просто попал… Не выгребешь. Сдохнешь от доз алкоголя и своих дурных чувств. Почему ж ты решил, что птичка будет твоей? Не сходи уже окончательно с ума, Мэтти! Что ты себе нарисовал? Идиллический дом в пригороде и тройку сероглазых малышей. Вот закрой свой фонтан!
Она не твоя. Мэтт, НЕ ТВОЯ! Выпей еще, забудься! Она не будет твоей, как бы ты ее не добивался!
Но я пьяными глазами смотрю на экран мобильного и вижу ее сообщение. Спасибо! Бездна не разверзлась… Дракон и дева… Мэтт, ты пьян!
Jonathan Roy — Keeping Me Alive
14. День любовного томления
Лиза
Говорить, что меня тошнит — только дразнить… От Вал я выхожу в тяжелом состоянии. Я такая грозная и решительная, а — на самом деле — испуганная девочка. Неуверенная, лишённая баланса и девственности между прочим… Спасибо тебе, о скотина последняя, Мэтт Лавлесс.
Телефон он мне свой всунул. Лучше бы что-то другое. Я заливаюсь краской…Эт плохо хотеть мужчину?
Он прав, я как влюбленная девственница, дальше носа своего не вижу. Ну только я больше уже не девственница и по поводу влюбленная…
Да, наверное.
Этот человек во мне пробудил чувства, которых не было никогда… Не, нет, не нужен он мне, ему лет сто и он… Такой сильный большой…. Никогда не любила блондинов, но это несчастье… У меня слезы… Слезы? Что это за всплеск гормонов? Лиза, нельзя влюбляться… нет…
Остановись, а то тебя явно заносит! Какого лешего вот именно сейчас о нем вспомнила? Встряхнись и иди на танцы, пока можешь…
Выхожу к лифтам и тут меня окликает кто-то:
— Елизавета Александровна, — по отчеству и по-русски.
Я оборачиваюсь в вестибюле стоят двое мужчин: один высокий смуглый брюнет, восточного типа и невысокий кучерявый, как мне кажется, старичок… Кучерявый подходит ко мне:
— Мои соболезнования, — опять начинается, — я вот только узнал о Вашей маме. Смотрит на меня так грустно, а потом добавляет: