Бумеранг фаталиста
Шрифт:
– Работать, только работать незабываемая вы моя Татьяна Викторовна. Да, кстати, когда я могу получить аванс?
– Завтра Юра, завтра. К десяти часам приезжаешь в мой офис, там я покажу тебе стол, где ты будешь отираться. Твой стол, я поставлю завтра в своем кабинете. Мне надо, что бы ты более полно погрузился в мою жизнь и работу. Ты должен описать мои переживания и мое кристально честное поведение по отношению к другим людям. Там, где ты, что увидишь не совсем очень честное, то это излагать на бумагу не надо. Договорились?
– Обижаешь, Татьяна Викторовна, не первый день в мире живем. Кто же будет кусать руку кормящую его.
Домой я возвращался
– Катя, они идут через состоятельную девушку, которая с помощью книги, которую ей напишу я, хочет выйти замуж за олигарха –
– Тебя что, какая-то баба наняла на работу? –
– Ну да. Пропиарить себя хочет на всю Россию –
– А она красивая – с некоторым тоном, в котором угадывалась ревность, спросила супруга
– Красивая ли она? Катя, мой нынешний работодатель похоже на жабу, да еще в очках. Представь себе прыгающую жабу в очках, и ты сразу увидишь ее женский образ.
После таких слов жена успокоилась и тихо, что мурлыкая, пошла в кухню, мыть посуду. Я притащился ей вслед и начал делиться пережитым.
– Знаешь Катя, а ведь наша корыстная мечта об именьице, осуществится. Господь Бог награждает нас вотчиной. Правда, ни что не дается даром. Придется работу поменять.
Поздним вечером позвонил Саше Калинину и обрисовал ситуацию, на что он сказал дословно
– Благими намерениями вымощена дорога в ад. Смотри сам. Если ты хочешь идти по проторенной дороге, то это не твой путь. Слишком просто ты хочешь издаваться. Есть такая пословица. Если хочешь выпить пятую чашу, выпей предыдущие четыре, и вкус каждой из них восхитителен. Ты перепрыгиваешь некоторые ступеньки. Мне кажется, ты все-таки торопишься. Подумай, не спеши.
Чего тут думать. Я уже все решил окончательно, бесповоротно. Халява не будет ждать.
На следующий день, приехав на автобусе, я вылез на остановке у здания ее конторы. Контора занимала трехэтажный особняка из красного кирпича; он был выстроен в викторианском стиле и выглядел довольно представительно. Неуловимый запах денег витал в воздухе около этого здания. На мгновение я задержался, не зная, стоит ли стучать в незапертую дверь. Повернув ручку, я ступил в иной мир. На стене против входа висел портрет президента России. Несколько распахнутых дверей вели в различные кабинеты. Симпатичная светловолосая секретарша оторвалась свой взгляд от компьютера и посмотрела на меня:
– Ищете кого-нибудь?
Фраза прозвучала как вызов.
– Мне нужна Татьяна Викторовна Дунаева,- вежливо объяснил я, и сразу, из кабинета вышла та, кого я искал. Мы, молча, прошли к ней в кабинет. Простой и великолепный кабинет одновременно. Стол из темного вишневого дерева и темная кожа окружающих кресел. Миниатюрный журнальный столик. Книжный шкаф - архив. Небольшое бюро для бумаг. Все элементы подходили друг к другу, а аксессуары смотрелись столь же эффектно, как пуговицы и броши которые были на Татьяне. Кабинет был воплощением элегантности и в нем ощутимо витал запах уже больших денег. При мне сразу же два паренька затащили еще один письменный стол. Который, сразу вызывал дисгармонию в строгом офисном укладе. Бедноватый такой стол, как оказалось для меня. Пока грузчики возились, Таня, несмотря на их присутствие, начала рассказывать о себе.
– Мне трудно даже представить, что я добилась бы таких же успехов в жизни, если бы рано вышла
После этого достаточно пространного монолога, в кабинете появилась, ее очень симпатичная секретарша. В ее руках был поднос с кофе, молоком, холодным копченым мясом и сыром. Она поставила поднос на мой стол и молча, удалилась.
– О, мне повезло – подумал я - у меня есть еще время, чтобы, выпить чашечку кофе и выкурить сигарету, что бы за эти десять - двадцать минут ее бред как-то перевести в здравый смысл и придать ему художественную окраску. Хотя, может ей впрямую сказать, что если она хочет замуж, то она должна быть помощницей для мужа. А не надеяться на книгу, из которой будет вытекать, что ей нужен подкаблучник или как она выразилась «Мне нужен помощник в моем деле».
У Тани вдруг зазвонил телефон на ее рабочем столе.
– Але! – заорала она в трубку. – Что? Пошел ты на … – И дальше последовало непечатное утверждение, которое уточняло, куда надо отправиться звонившему Тане абоненту.
– Державин, а тебе нравятся девушки, употребляющие ненормативную лексику? – моментально изменив тон, спросил она у меня.
– Нравятся, – ответил я. И, сделав серьезный вид, уточнил: – Только когда они с лопатой и в горячем цеху.
– Тогда давай рассуждать без всякого ханжества, – предложила она. – Нас, женщин ведь тоже можно понять. Мы так долго и упорно боролись за право быть наравне с мужчинами, что добились его даже там, где не следовало. И начали вместе с вами пить, курить и выражаться матом.
– Что ж… может быть, она и права – подумал я, но вслух этого не сказал – достаточно трудно придется мне изворачиваться, когда буду описывать ее лучезарный образ в художественном произведении.
– Давай, ты, – обратился, она ко мне, – начнешь сегодня готовить документы в арбитражный суд. У меня тут есть одна заморочка в бизнесе, связанная, что я неудачно вложила миллион зеленых в строительство торгово-развлекательного центра. Поверила одним чертям, а они оказывается, лохов обували. Собирали деньги, клялись и божились, что будет все тип топ, и одновременно готовили фирму к банкротству – говорила она это спокойным тоном - есть у меня, конечно, кое какие связи, но, в конце концов, есть у нас цивилизованный способ решения проблемы, это суд – тут она улыбнулась, дав понять, что в наш суд, основанный на принципах гуманности, законности и справедливости верит с трудом. Потом вытащила ящика своего стола зеленую папку.