Бумеранг Гейдриха
Шрифт:
Гейдрих сразу же своим волчьим чутьем почувствовал, что рейх неприкрыто показывает свой звериный оскал двум соседним государствам. Угрозу в этой речи услышали и правительства Австрии и Чехословакии. А вот в Лондоне премьер-министру Чемберлену речь в целом понравилась и произвела благоприятное, успокаивающее впечатление. Лондон слышал только то, что хотел услышать.
Эта речь транслировалась не только по германскому радио, но также по радио Австрии и Чехословакии.
Берлин, 22
В ресторан на станции Лихтерфельде вошел молодой, симпатичный гауптман в отутюженной форме. Он выбрал себе крайний столик и заказал кофе. Когда официантка принесла ему чашечку с дымящимся ароматным напитком, он обворажительно ей улыбнулся, потом сказал:
— Вы знаете, я ищу одного своего старого однополчанина. Он живет где-то здесь поблизости. Может быть, он заходил к вам и вы что-то про него знаете. Он уже не молод, а несколько лет назад ходил в таком темном пальто с коричневым меховым воротником, носит шляпу и белый платок.
— Я, кажется, знаю о ком вы говорите, — улыбается официантка, — несколько лет назад он действительно часто бывал у нас в обществе такой полной дамы. Но его всегда обслуживала Эльза, может, она что-то про него и знает.
Эльза, тридцатилетняя женщина с признаками начинающейся полноты, выслушав гауптмана, сказала:
— Да, действительно, он раньше очень часто заходил к нам, но вот уже около года, как его не видно. Я не знаю, как его зовут, но жил он где-то здесь совсем рядом, по-моему, на Фердинандштрассе.
Всю дорогу из ресторана до абвера гауптман Франц Губер, а это был именно он, раздумывал, как же ему найти этого человека в темном пальто. Придя в кабинет, он уселся за свой стол, закурил и начал обдумывать свой следующий шаг. Докурив сигарету, он подошел к шкафу, достал оттуда адресный справочник, вернулся к столу и начал, ведя пальцем по колонке, читать фамилии всех, проживающих на Фердинандштрассе. И вдруг он отложил справочник и, откинувшись на спинку стула, начал смеяться. В доме 20, который, по всей видимости, находился напротив дома 21, проживал «ротмистр в отставке фон Фриш».
Уже через час перед старшим инспектором Губером лежала выписка из банковской книжки № 10 220 (Дрезденский банк, депозитная касса 49) на имя Ахима фон Фриша. В указанный Шмидтом период времени с этой сберкнижки снимались суммы, совпадающие с теми, о которых говорил арестованный. Все сходилось.
Берлин, 23 февраля 1938 года
Канарис сидел у себя в кабинете и рассматривал лежащие перед ним бумаги. Остер по своей давней привычке расхаживал из угла в угол и говорил.
— Как видите, Шмидт показывал все точно, если не считать того, что он перепутал фамилии. Выписка из сберкнижки Фриша это подтверждает.
— Иногда мне становится стыдно за Гейдриха, — сказал Канарис, — а ведь когда-то я его считал очень талантливым своим учеником. Но нельзя недооценивать противника. Пусть аккуратности в работе у них и нет, но вот наглостью они могут поспорить с любой уличной девкой. Выставите-ка наблюдение за домом Фриша. С фотоаппаратом. Помешать его арестовать мы не сможем, но вот предъявить фотографии, если потребуется, — сумеем.
— Я тоже об этом думал, — согласился Остер.
— Кто у вас занимался этим делом?
— Старший инспектор гауптман Губер.
— Представьте его на повышение, полковник. Дело, конечно, не столь уж и сложное, но он проделал работу профессионально и быстро. Я очень доволен вами. Как жаль, что я поздно подключился к этому делу! Будь я в тот момент в Берлине, может быть, мы спасли бы и Бломберга. И все равно теперь в глазах всего руководства страны это детище герра Гиммлера будет выглядеть, как цирк Шапито.
Берлин, 1 марта 1938 года
Гейдрих раздраженно расхаживал по своему кабинету. Посередине кабинета по стойке смирно стоял Генрих Мюллер.
— Вы всегда мне нравились как профессионал Мюллер, — отчитывал своего подчиненного группенфюрер. — Именно поэтому мы позабыли все ваши прежние дела в республиканской полиции и взяли к себе. И что в результате? Вы упустили ценного свидетеля. И не надо говорить мне здесь, что в этом виноват Майзингер. Ответственным за это дело были вы. Но вам показалось этого мало. Вы допустили, чтобы люди Канариса нашли фон Фриша и сняли с него показания.
— Мы уже арестовали фон Фриша, — попробовал оправдаться Мюллер.
— Они арестовали! Да это надо было сделать еще в январе! И арестовать так, чтобы никто и следов его не смог найти! А не так, как вы это сделали с Баварцем. Люди из следственной комиссии вермахта сразу же его нашли и обратились к нам за разрешением на допрос. Что я им мог ответить? Только — пожалуйста!
— В абвере работают старые профессионалы высокого класса, — заметил Мюллер, — от них трудно что-либо скрыть.