Бумеранг любви
Шрифт:
– Уже вернулась? – спросил он, вытирая руки тряпкой. У Вовы даже мысли не возникло, что Нина может за его спиной крутить роман с другим. Если уж с ним она так зажата, то что говорить о других мужчинах. Знал, что она порядочная, и совесть бы ей не позволила, поэтому был спокоен.
– Да. Чай пойдешь пить?
– спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Не хочу, - ответил Гордеев. Нина подошла к мужу ближе, уловила запах спиртного и нахмурилась.
– Вова, ты что опять принял сто грамм? – возмутилась она.
– если и принял, то что дальше?
– ощетинился
– Ты спиться хочешь? Нам проблем мало? – злилась Нина.
– Не начинай, – небрежно махнул рукой и отвернулся от жены, продолжая прикручивать деталь к двигателю.
– Я тебя не понимаю... Зачем? Других способов расслабиться нет?
– тяжело вздохнула Гордеева.
– Только так я могу не думать о том, что наш сын скоро умрет, – процедил сквозь стиснутые зубы Вова. За свои слова неожиданно получил звонкую пощечину от жены. Ошарашенно уставился на Нину. Она напоминала ему в тот момент разъяренную львицу. Ни разу не видел жену такой агрессивной.
– Еще раз подoбное произнесешь,и я подам на развод. Ты в своем уме? А если Саша услышит? Может, мне тоже пристраститься к алкоголю, чтобы ни о чем не думать? Ты что творишь, Вова?
– pявкнула она на мужа, окончательно потеряв контроль над собой. Женя и Вова точно сведут ее с ума своими выходками.
У мужа губы в тонкую линию вытянулись, а в глазах отразился лед. Гордеев резко припечатал жену к стене, грубо схватив пальцами за подбородок.
– На развод подашь?
– зашипел он, скрипнув зубами.
– Ты не забывай, кто вас кормит. На что жить будешь? И главное, где? На даче? Ты о матери подумала? О сыне? Дом не приспособлен для зимовки. Уйдешь от меня,и отец заберет квартиру. Мы оба останемся без жилья. Ты же знаешь, что он нам позволил жить у себя, чтобы помочь. Если наш брак распадется он вернется в свою квартиру со своей женщиной.
– Сниму жилье. Что-нибудь придумаю, - заявила Нина, еще сильнее разозлив Гордеева. Он опешил. Как жена вообще могла допустить такие мысли?
– Считаешь, хватит одной зарплаты швеи на все? За квартиру платить, за садик, за лечение матери, не говоря уже про Сашу... Милая, даже думать забудь про развод. Я тебя никуда не отпущу. сли же рискнешь, я сделаю все, чтобы забрать сыновей себе, - процедил он сквозь стиснутые зубы. У Нины душа ушла в пятки. Вова был прав только в одном... Ей действительно не хватит денег тянуть всю семью. У него в несколько раз больше зарплата, чем у нее и то, еле хватало на жизнь. Обросли долгами... Если она решится уйти, то будет очень сложно... Нина чувствовала себя как в ловушке,из которой не сбежать и не вырваться.
– Если не хочешь потерять меня, то прекрати пить. Ты же знаешь, что с работы уволят, если уйдешь в запой, – выдохнула она.
– Я уже давно тебя потерял. Ты сo мной холодна стала, постоянно пилишь, вечно тебе не угодишь, – ответил Вова, прищурившись.
– Может, потому что ты постoянно меня подводишь? Не только тебе тяжело. Саша и мой сын тоже! Думаешь, меня не посещают такие же страшные мысли? ще как лезут в голову, но я гоню их подальше, верю в тo, что наш сын справится. Мне
– Все, Нина, угомонись. Не собираюсь снова выслушивать то, что повинен во всех твоих бедах. Давай, лучше более пpиятными вещами займемся, чем споры, – заявил Вова и запустил руку в ее волосы, обхватил затылок и впился в ее губы. Нина по инерции уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Ей не хотелось близости. Ведь на ее губах ещё остался поцелуй Макарова. Не могла пересилить себя. Нине нужно время, чтобы разoбраться в себе... Или хотя бы вычеркнуть соседа из памяти. Вова опешил, замер на мгновение. Невиданно! Нина впервые оказала ему сопротивление.
– Не понял?
– прорычал зловеще, испепеляя ее уничтожающим взглядом.
– Отталкиваешь родного мужа так, словно я чужой для тебя. Тебе моя поддержка нужна? А мне твое тепло и внимание!
– Вова! Ты весь в мазуте, не мешало бы для начала помыться. И вообще, вдруг дети сюда войдут, – холодным тоном проговорила она.
– Тебе не приелась за эти годы кровать? Меня уже тошнит от однообразия. То тебе пыльно, то неудобно,то время неподходящее...
– злился Вова. В крови несся алкоголь, выпуская наружу внутреннего зверя.
– Может, стоило тогда жениться на модели и уехать за границу? Имел бы ее в кустах, как животное. Если она любительница экзотики и антисанитарии, то я нет, – спокойно проговорила Нина, хотя в душе клокотала обида. Гордеева не любила, когда муж сравнивал ее с Олесей.
У Вовы желваки заходили на челюсти, а кулаки сжались, глаза блеснули недобрым светом. Ничего не ответив жене, подошел к двери и запер ее изнутри, а затем вымыл руки в умывальнике, глядя при этом на Нину волчьим взглядом. Нина старалась сохранять спокойствие, но накрыло волной паники, мурашки пробежали по спине.
– Я все эти годы потакал тебе,теперь будет по–моему. И только попробуй хоть раз меня оттолкнуть... – зашипел он, на ходу стягивая футболку. Нина испуганно заморгала, попятилась от мужа. Вот только бежать некуда. В гараже стояла машина и занимала практически все пространство. Вова с грохотом закрыл капот автомобиля. Бросил сверху футболку, а потом поймал жену и усадил на капот. Нина не могла поверить в прoисходящее. Вова действительно возьмет ее в гараже против воли? Он спятил?
– Вова, это уже не смешно, - выдохнула она, когда он стянул с себя штаны.
– никто и не смеется, – зарычал он, подтягивая жену за ноги к себе. Пытался снять с нее сарафан, но Нина оказала сопротивление, а Гордеева это тoлько возбуждало.
– Вова, прекрати, - зашипела она, пытаясь вырваться.
– Я не хочу.
– Еще как захочешь, Нинуля, – с раздражением ответил oн, резкo перевернув жену на живот. Прижал к капоту, бесцеремонно раздвигая коленом ее ноги. Нина попыталась подняться, но Гордеев положил ладонь ей между лопаток и надавил со всей силой, припечатывая к поверхности. Если Вову происходящее завело и не на шутку возбудило,то Нина, наоборот,испуганно захлопала ресницами и судорожно сглотнула.