Бумеранг

Щупов Андрей Олегович

– Не знаю… - Харитонов в сомнении покачал головой.
– Сдается мне, что и раньше жили немногим лучше. Просто меньше знали. Про тот же Афган, про Чехословакию с Венгрией, про другие беды. Сколько у нас под боком всего происходило! И поезда под откос летели, и самолеты падали, и от землетрясений сотни тысяч погибали…

– И людей по ночам арестовывали, - добавил Маратик.

– Вот-вот! Только не было свободной прессы, и никто ничего не знал.

– Сейчас тоже многого не знают.
– Возразил Маркелов.
– Про тот же геноцид в Косово, про смерть Талькова, про то, что в стране десятками тысяч закрывают детские сады и школы… Вы помните Кузнеца, нашего ротного разведчика?

– Это того, что героя потом получил?

– Точно!
– Сергей кивнул.
– Так вот, живет он, к вашему сведению, в общаге для

российских героев. Кинули ему, понимаешь, комнатку в пятнадцать квадратов на семью из четырех человек. И никто не знает, что условия в той общаге абсолютно скотские. Ни воды, ни газа, ничего. А ведь это не тьмутаракань, это Москва, столица нашей родины. И по всему получается, что продали этих героев дважды - сначала кинув в кавказское пекло, а после уже здесь - на гражданке.

– Значит, получается, что незнание - тоже сила?
– невесело усмехнулся Тимофей.

– Еще какая! Может, оттого мусульманские страны и берут сейчас верх, поскольку телевизоров не смотрят и газет не читают. Знай только, воюют и детей рожают.
– Маркелов фыркнул.
– Только про скверную жизнь это вы зря ноете. Она такой всегда была.

– Как это всегда?

– А так, возьмите ту же Киевскую Русь или Ивана Грозного с Анной Иоанновной - что там, слаще было? Да ничего подобного! Сплошь набеги да грабежи. То викинги с хазарами, то половцы с опричниками - короче, полный беспредел. А сейчас что - сказка!

– Да уж, сказка… - Харитонов задумчиво посмотрел в сторону близкого леса.

– Не горюй, мужики, скоро еще хуже будет!
– ободрил сидящих Сват.
– Помните, что насчет изменений в законодательстве шептали на днях? Наши умники из Верховного Совета окончательно проголосовали за воров. Только не тех, что по понятиям живут, а тех, что по новым законам. На днях ликвидировали статью о конфискации имущества.

– Чего, чего?

– А вот того! Сам поинтересуйся, если не веришь. Так что теперь мафия действительно бессмертна. Воруй, сколько хочешь, и никто у тебя обратно наворованного не отберет.

– Да бросьте вы всю эту гнусь вспоминать!
– возмутился Маратик.
– Нам о себе надо думать, а вы о законах талдычите!

– У тебя есть конкретные предложения?

– Конечно, есть! Давайте плюнем на все и махнем в Сарапул! На родину к Юрику. А что! Я у него раз бывал в гостях, - славный город. И река еще не загажена, и люди цивилизацией не испорчены. Точь-в-точь как в мусульманской стране. Даже с американцем живым познакомился, - длинный такой, худой, что твой волейболист, - копит в своей Америке деньги, а после летит в Сарапул и отрывается по полной. Все равно как в Майами каком-нибудь.

– Чем же ему приглянулся наш Сарапул?

– Не знаю, не спрашивал, но Юрик рассказывал, что он чайники с мисками наловчился чинить, сантехнику налаживает, грибы собирает. У них там в Америке это не принято, а здесь - полное раздолье. Еще и влюбился в кого-то из наших бабенок.

– Ну, если влюбился, тогда понятно… - Тимофей вздохнул.
– Вот, наверное, в такой городок и надо удирать всей семьей. Там еще жить можно…

Маркелов странно поглядел на Тимофея.

– Ох, и дурак ты, Тимофей!

– Чего, чего?

– Дурак, говорю! Сына родил, а ничего так и не понял. Другой бы радовался да парня на ноги поднимал, а ты все про жизнь тяжелую ноешь!… - Серега нервно махнул рукой, порывисто поднявшись, отошел в сторону.

– Чего это он?
– Лосев удивленно взглянул на Харитонова.

– Известно, чего… - Дмитрий пожал плечами, чуть тише добавил: - Видать, об отце вспомнил…

Лосев, нахмурившись, потянулся к стакану, неспешно налил себе пива. Эту историю он, разумеется, тоже знал.

Сережке Маркелову было десять лет, когда парень потерял отца. И не просто потерял, а расстался с ним в самых трагических обстоятельствах. Отец Сереги погиб на его глазах - погиб смертью, какую и худшему врагу не пожелаешь. А получилось так, что рыбалили они зимой на глухом озере, да задержались. Очень уж хорошо клевало. Словом, возвращаться пришлось в сумерках, и как они не спешили, на последний автобус все же опоздали. Следующего автобуса следовало ждать только под утро, и чтобы не мерзнуть решили разжечь костер. Пока суть да дело, старший Маркелов насобирал дров, неподалеку от остановки начал складывать костровище. Сам Сергей продолжал ломать усохшие сосновые сучья, выгребать

из-под снега коряги посуше. Но разжечь костер они так и не успели, потому что из лесной чащи огоньками высветились чужие глаза, и к автобусной остановке подошла волчья стая. Хищники числом более десятка даже не выли, - набегали молча и целеустремленно, наперед распределив между собой цели. Паленой расцветки волки не пытались пугать, - они сходу атаковали. Хищники бежали неспешно - видели, что деваться двум путникам некуда. Мерзлая дорога была пустынна, а вокруг простирался глухой лес - родная вотчина серых разбойников. На легкий огонек, курящийся над хворостинами, волки даже не обратили внимания. Не смутило их и полено, прыгнувшее в руки Маркелова старшего. Вожак, подобравшийся ближе всех, получил поленом по рыжеватой морде, но только злобно оскалился. Наверное, в ту минуту Сергей и понял впервые, что волк - это далеко не собака. В глазах лесных тварей читалось желание убивать и убивать. Оттого леденела кровь, и сами собой отнимались ноги. Помощи ждать было неоткуда, и Маркелов старший поступил так, как поступил бы на его месте любой нормальный отец. Отмахнувшись от волков палкой, он сгреб Сергея в охапку и в несколько прыжков подскочил к металлическим стойкам, крепящим шиферную легонькую крышу автобусной стоянки. Крыша укрывала от снега и дождя, но не могла защитить от волков. То есть защитила бы, сумей они взобраться на нее вдвоем, но это было делом абсолютно нереальным. Ни лестниц, ни вспомогательного помоста поблизости не наблюдалось. Между тем, один из волков уже сомкнул челюсти на ноге Маркелова старшего. Медлить было нельзя, и, застонав от усилия, он рывком взгромоздил сына себе на плечи, заставил ухватиться за край навеса. Волки рвали на человеке полушубок, с утробным рычанием вгрызались в пах, а он продолжал с отчаянием подталкивать ноги Сергея, помогая влезать на шиферный настил. Только когда Сергей был уже на крыше, отец, шатаясь отступил в сторону, взмахнув руками, упал. Даже один на один с волком сладит не всякий, а уж стая - это всегда стая. Кричащий и рыдающий Сергей лежал на краю навеса и во все глаза смотрел, как рвут хищники его отца. Когда же вожак впился в горло человеку и с рыком принялся душить, маленький Сережа не выдержал и потерял сознание. Так его позже и нашли - распластанным на холодном шифере, синего от холода, с мертвыми от пережитого ужаса глазами. Отца к тому времени волки утащили в лес. Охотники, двинувшиеся по кровавой дорожке, вскоре вернулись. Им удалось обнаружить лишь изодранный полушубок и валенок.

Время лечит все, но своего отца Сергей не забывал, таскал повсюду его фото и каждый день рождения Маркелова старшего аккуратно отпрашивался у Харитонова, уезжая домой к матери. Кто знает, возможно, память погибшего отца, действительно, сумела его воспитать. Не случись той трагедии, может, и пошел бы жадноватый, не в меру шаловливый пацанчик в вольные жиганы. Но отец прочил ему иное будущее, мечтая о карьере юриста, и сын постарался не обмануть родительских ожиданий - в должный срок поступил на юридический факультет, а позже подался в армию, где и свел знакомство с Тимофеем Лосевым. Единственное хобби, которое решительно не нравилось всем его друзьям и знакомым, было увлечение охотой. И даже не охотой, а уничтожением волков, которых Маркелов поныне отслеживал по российским лесам, убивая пулей, ножом, а порой и голыми руками. По этой самой причине ладони и пальцы у него были покрыты многочисленными шрамами, зато и в схватке с собаками он не знал себе равных…

Поглядев на согбенную спину товарища, Лосев собрался было рассказать какую-то развеселую байку о современных политиках, но утешить Сергея ему не довелось. Именно в этот момент стакан, который Тимофей продолжал сжимать в руке, брызнул сверкающими осколками, а мгновением позже с грохотом ударила близкая автоматная очередь. В несколько стволов в «кандагаровцев» стреляли из леса. Огораживающая террасу деревянная оградка брызнула острой щепой, в воздухе густо засвистели пули. Впрочем, на террасе они уже никого не застали. Давняя выучка бросила «кандагаровцев» на пол, и только Лосев с рыком метнулся в сторону от стола. У перилец террасы по-прежнему покоилась кроватка с сыном, и кто знает, может, Маркеловская история, о которой напомнил ему Дмитрий, пришлась более чем кстати. Единственный из всей команды спецназовцев, Тимофей отчетливо знал, как именно следует ему поступать и кого в первую очередь прикрывать от пуль…