Бунт эпохи постмодерна
Шрифт:
Венцом «народного творчества» стала Свободная Республика Вендланд, возникшая в мае - июне 1980 года на месте строительства подземной свалки для ядерных отходов в окрестностях города Горлебена. Местные фермеры снабжали многочисленное население Свободной Республики продуктами питания и строительными материалами. В Вендланде появились свои паспорта, нелегальная подпольная радиостанция, зона охвата которой охватывала всю страну и общенациональная газета. В Республике царила атмосфера дружелюбия и гостеприимства. Гражданином Вендланда мог стать человек любой расовой и национальной принадлежности. Вендландеры жили вместе не только ради сопротивления, но и для того чтобы создать автономное самоуправление. Едва ли не каждый активист с удовольствием участвовал в дискуссиях посвящённых проблемам сопротивления и общежития. Решения принимались по принципу «непосредственной» демократии. 3 июня 1980 года полицейские подразделения предприняли попытку деблокирования строительной площадки. Такого насилия, которое они применили по отношению к активистам и журналистам, Германия не знала со времён Гитлера. По всей стране прошли демонстрации и марши поддержки Свободной Республики Вендланд. Действия активистов стали более радикальными. Горлебенская борьба стала причиной радикализации движения сопротивления, которое включало в свои ряды экологов, феминисток, студентов, молодёжь и фермеров. Это было внепарламентское культурно-политическое движение,
В начале девяностых годов в западной Европе появилась обширная сеть экологических организаций, пытавшихся реализовать различные эколого-коммунитарные проекты. Например, движения «Европейская Молодёжь за Действие по [защите] Лесов» (European Youth Forest Action) и «Молодёжь и Окружающая Среда Европы» (Youth and Environment Europe) стали инициаторами проведения ежегодных экологических лагерей «Экотопия» в которых, помимо проведения образовательных проектов, идёт обмен опытом по использованию альтернативных экологических технологий и альтернативных, часто коммунитарных, стилей жизни. Внутри этой сети действует своя денежная единица ECO, курс которой для граждан разных стран ежемесячно рассчитывается на основе стоимости их «продовольственной корзины». Таким образом, этот проект можно назвать коммунитарным и экологическим. И сквотерские, и радикальные экологические движения в равной мере инициировали создание автономного пространства, подтверждая, таким образом, многие предсказания М. Букчина и А. Горца. Автономистское движение развивалось согласно своей собственной логике, постоянно разогревая и расширяя процесс децентрализации своих групп и радикализируя активистов. «Организованная спонтанность» стала главным принципом бунтарей эпохи постмодерна. Свободные зоны и очаги сопротивления превратились в лаборатории лево радикальных движений, в которых апробировались различные либертарные проекты и принципы. Этот эксперимент перманентен. Он был, есть и будет!
Левый радикализм в России: от возрождения «старых» традиций к «новому средневековью».
Становление современных лево радикальных движений в России началось в конце восьмидесятых годов. Многочисленные группы анархистов, троцкистов, «пролетаристов» и «новых левых» в то время формировались в основном выходцами из радикальных полу подпольных молодежных организаций: клуб «Антарес», «Интербригада им. Э. Че Гевары», подпольный небольшевистский кружок старшеклассников в Москве, Союз революционных коммунаров и группа «Левая оппозиция» в Ленинграде, Партия диктатуры пролетариата в Куйбышеве, Социалистический клуб в Иркутске, «Группа продлённого дня» в Перми. Большое влияние на деятельность этих групп оказывали в свою очередь коммунарское и интернационалистское движения, появившиеся в СССР во времена «хрущёвской» оттепели. Ядрами кристаллизации возрождающихся анархических и «пролетаристских» движений стали педагогические институты Москвы и Ленинграда. На становление движения «новых левых» большое влияние оказали хиппи. С начала перестройки по август 1991 года многие анархические и «пролетаристские» группы действовали против советской системы совместно с демократическими движениями. Теоретическая работа в этих группах строилась в основном вокруг возрождения старых традиций: в практику левых радикалов вводились забытые методы классовой борьбы эпохи модерна. Спектр анархического движения в то время был невероятно разнообразен: анархо-синдикализм, анархо-коммунизм, анархо-био-космизм, толстовский анархизм, мистический анархизм. Анархисты изучали всю доступную им литературу, имевшуюся в редких фондах государственных и частных библиотек. Выбор был невелик: некоторые работы Годвина, Бакунина, Кропоткина и Толстого, монографии о взглядах Новомирского, Штирнера и Прудона. Большинство работ классиков анархизма были недоступны, поэтому неудивительно, что подавляющая масса людей, называющих себя анархистами, была теоретически неграмотна. Борьбу с политнеграмотностью в рядах анархистов начала редколлегия журнала «Община», вокруг которой стала образовываться первая анархическая организация России - Конфедерация анархо-синдикалистов (КАС). В этот период времени КАС переживает не только расцвет, но и череду кризисов. Эта организация была многочисленна и, в то же время, аморфна, её теоретическая база была бедна и стара. Принципы ненасилия и эволюционизма, которых придерживались лидеры КАС, не устраивали большую часть анархистов. Начались раскол движения и радикализация её членов.
Весной 1991 года КАС покинули Е. Бузикошвили, Д. Костенко и В. Дамье, которые создали организацию под названием Инициатива революционных анархистов (ИРЕАН). Она встала в резкую оппозицию «нереволюционной» КАС. Масла в огонь добавило «дело А. Родионова и А. Кузнецова». Суть этого дела заключается в следующем. 12 марта 1991 года после участия в одном из митингов Демократического Союза перед зданием КГБ в Москве были задержаны и жестоко избиты два девятнадцатилетних панка-анархиста Алексей Родионов и Александр Кузнецов. Они обвинялись в умышленном нападении на сотрудников ОМОН. Больше года длился судебный процесс во время которого проходила непрекращающаяся международная компания протеста, организованная анархистами. «Дело Родионова - Кузнецова» ещё больше радикализировало анархическое движение России, которое окончательно превратилось в явление внесистемной оппозиции. Большую роль в этом процессе сыграли действия правоохранительных органов, а так же последствия «шоковой терапии».
Радикализация внепарламентского движения России сопровождалась резким падением её численности. Анархисты нищали, спивались, умирали от наркотиков, пытались заняться бизнесом, замыкались в частной жизни. Пост перестроечная эйфория закончилась. Начались голодные будни «переходного периода». Раскол анархического движения продолжился. С 1992 по 1995 годы растёт численность оппозиционной КАС Ассоциации движений анархистов (АДА), а также усиливается влияние таких «экстремистских» организаций как ИРЕАН и Федерация революционных анархистов (ФРАН). В конце концов, это более радикальное крыло анархизма становиться самым многочисленным движением в России. Вскоре КАС вообще исчезла с политической арены. Её лидеры А. Исаев и А. Шубин не просто прекратили полемику с радикалами, а вообще отказались от своих идей. Факт прекращения такой полемики сдвигал всю палитру российского анархизма в сторону практического и теоретического экстремизма. «Умеренный» анархизм вышел из моды. Идеи ненасилия, эволюционизма и «организованной спонтанности» исчезли из лексикона левых радикалов. Большую роль в радикализации внепарламентской оппозиции сыграли также российские «новые левые» и представители контркультурных течений. Идеи «новых левых» использовались П. Рябовым и Д. Костенко в издававшемся ими журнале «Великий Отказ», который являлся рупором Беспартшколы «молодёжной оппозиции» внутри КАС.
Весной 1991 года образовался Комитет культурной революции, имеющий ярко выраженныё черты «новых левых». И, наконец, в 1992 году образовался Фиолетовый Интернационал, который стал настоящим полигоном отработки новых методов борьбы. Это была организация, ориентированная на активные действия: «уличная борьба», «городская герилья», «оранжевые» акции. В 1993 году в Москве появляется филиал Фиолетового Интернационала - «Партизанское движение», которое начинает активно сотрудничать с анархистами из ИРЕАН. Журнал ИРЕАН «Чёрная звезда» вскоре превратился из анархо-коммунистического в «ново левое» издание. Студенческие беспорядки 12 апреля 1994 года инициировали появление ещё одной «новой левой» организации «Студенческая защита». Позже в Санкт-Петербурге образуется Революционный молодёжный союз «Смерть буржуям!», а в провинции возникают анархические по названию, но «ново левые» по сути организации: Елецко-Липецкое Движение Анархистов (ЕЛДА), Федерация анархистов Кубани (ФАК), Практико-революционная организация Воронежа (ПРОВО) и Самарский анархо-коммунистический союз (САКС). Все эти организации и движения несли в себе более мощный радикализирующий заряд. Их действия качественно отличались от практики «старых» лево радикалов. Традиционные течения анархизма, троцкизм и «пролетаризм» являлись продуктами индустриальной эпохи. Их программы за сто лет существования превратились в догмы, которые мало изменились под влиянием времени и мало кого теперь привлекали. Их организации превратились в закрытые секты, а призывы к использованию методов террористической борьбы стали претворяться в жизнь. «Новые» лево радикалы пошли своим путём. Они стали использовать постмодернистские методы борьбы своих западных товарищей. «Студенческая защита» превратила в 1994 и 1995 годах 12 апреля в день молодёжного студенческого бунта наподобие студенческих революций конца шестидесятых годов. Радикальные экологи перенимают богатый опыт своих западных соратников.
Так, группы «Экозащита» и «Хранители Радуги» устраивают ежегодные летние лагеря протеста в местах строительства и эксплуатации, опасных для окружающей среды, промышленных объектов. Часто их действия сопровождаются театрализованными представлениями, которые порой от ненасильственных методов сопротивления переходят к силовому противодействию представителям правоохранительных органов. Сочинская группа «Зелёная молния» проповедует принципы глубинной экологии и активно использует методы экологического саботажа. Огромное влияние на формирующуюся идеологию «новых» лево радикалов оказывают так же контркультурные группы. Так, движение за Анонимное и Бесплатное искусство (зАиБи) выступает за нарушение владений интеллектуальной собственности. Любой творец не является собственником своего произведения и не имеет прав авторства. Произведение должно принадлежать народу, так как вековой опыт человечества в целом стал причиной появления этого произведения. ЗАиБистами провозглашаются принципы «народного» «анонимного» творчества: «Хватай, что ни попадя, и сооружай немедленно! Денег нет и не надо! Результат может быть любым! Каждый - Художник! Всё вечно! Интеллектуальной собственности не бывает!». От слов они переходят к делу. Альтернативные студии создают фильмы и мультфильмы, которые носят всецело постмодернистский характер. Отрывки из различных отечественных и оригинальных фильмов и мультфильмов хаотически монтируются в единый видеоряд. Качество изображения часто намеренно ухудшается, вплоть до уничтожения плёнки. Звук может использоваться из других произведений. Чем больше эклектики, тем лучше!
ЗАиБисты выдвинули лозунг «Даёшь видео пиратство!», и тут же нашли одобрительный отклик в леворадикальной среде. Политизированные анархо-панки России не просто претворяют принципы DIY в жизнь, но и активно борются с неофашизмом. Так, в течение 1999-2000 годов в Волгограде и Волжском прошла «антифашистская волна», организованная анархо-панками. Они избивали неофашистов на улицах и на панк-тусовках. А в декабре 1999 года даже устроили погром в волгоградской штаб-квартире РНЕ. Появляются группы пытающиеся реализовать различные либертарные утопии. Так, в Майкопе несколько лет существовала экологическая коммуна «Атши». В начале девяностых годов И. Мангазеев пытался создать толстовскую коммуну.
Радикальное экологическое движение «Хранители Радуги» с 1998 года реализует в городе Касимов Рязанской области проект либертарного муниципализма М. Букчина. В 1999 году в анархической среде появляются центростремительные тенденции. Анархисты стали искать новые пути выхода из затяжного кризиса и интеграции движения.
В 2000 году начала складываться организация Автономное Действие, представители которой стали изучать и использовать опыт западного автономного движения, сохраняя при этом базовые принципы анархизма. По мнению Ольги Мирясовой (группа «Дикобраз»), существует много либертарных и контркультурных инициатив, действующих изолированно, автономно. Цель Автономного Действия - объединить их в одно движение, в один Фронт, политизируя при этом аполитичные группы и расширяя сферу деятельности «идейных» инициатив. Как утверждает Дмитрий Рябинин (ФАК), «мы пытаемся уйти от понятия анархизм и обратиться к более широкой не авторитарной внепарламентской сцене». По его словам, российские условия не позволяют создать массовое антиавторитарное движение спонтанно, как это было на Западе. Необходима организация, которая бы, используя методы и опыт борьбы западного автономизма, смогла бы предложить людям либертарную социальную альтернативу, третий путь развития общества. Незапрограммированный бунт «сердца» пришёл на смену формально-теоритической революции «разума». Действия «новых» лево радикалов стали носить хилиастический характер. «Здесь и сейчас» они выражают свой протест в насильственных и, в то же время, шутовских эпатажных акциях. «Здесь и сейчас» они реализуют свои утопические проекты. Началась своеобразная карнавализация лево радикального движения. В начале XXI века Россия вступила в эпоху «нового средневековья».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ПОЭТИКА ПЕРМАНЕНТНОГО БУНТА
Любой бунт имеет свою логику развития. Его порождает осознание увиденной бессмысленности, абсурдности бытия. Возникая в точке максимальной несвободы, бунт обрушивает на существующую систему весь свой мятежный порыв, стремясь уничтожить всепоглащяющий страх и восстановить справедливость. В начале своего пути современный бунт проходит метафизическую стадию протеста, когда он восстаёт против всей вселенной, против всего мироздания. И лишь затем мятеж начинает обретать более конкретные цели, по которым он собирается нанести свой сокрушительный удар. В то же самое время, «самый заурядный бунт парадоксальным образом выражает стремление к порядку». Цель бунта - преображение. Преображение значит действие, а «действие уже завтра может означать убийство, поскольку бунт не знает законно оно или незаконно». Бунт сам себя исследует, дабы узаконить собственные действия. Он ищет основания в самом себе, так как мир уже не заслуживает доверия. Бунт отличает от озлобленности его страстный созидательный порыв. Только на первый взгляд он абсолютно деструктивен. На самом деле бунт «глубоко позитивен, потому, что он открывает в человеке то, за что всегда стоит бороться». На первой стадии своего развития бунт забывает о своей позитивной стороне. Он наращивает силу вызова и отказа, мобилизует свои экстатические резервы.