Бунт на продажу. Как контркультура создает новую культуру потребления

Хиз Джозеф

Наиболее радикальная вариация «движения вовне» — движение по защите окружающей среды, известное как «глубинная экология». Родившаяся в 1972 году по инициативе норвежского философа Арне Наэсса, глубинная экология основывается на принципе экоцентризма. Все формы жизни обладают внутренней ценностью, независимо от их полезности для человеческих существ. Вся жизнь на планете является частью взаимозависимой сети, и в то время как люди представляют собой неотъемлемую часть этой сети жизни, они не более важны, чем другие биологические виды. Таким образом, люди не имеют права уменьшать богатство и разнообразие жизни на Земле для каких-либо своих целей, за исключением удовлетворения своих основных жизненных потребностей.

Глубинная

экология не просто отвергает основное движение в защиту окружающей среды, стремящееся реформировать существующую систему, но и не поддерживает идею (высказываемую Букчином и другими) о том, что наши проблемы кроются лишь в авторитарных, технократических иерархиях массового общества. Это считается всего лишь социальной критикой, которая находит причину наших экологических проблем в том, что люди доминируют над людьми посредством технологии. Приверженцев глубинной экологии не особенно волнуют социальные проблемы, поскольку они остаются частью реформистской струи экологического движения. По их мнению, настоящая проблема не в том, что люди доминируют над людьми, а в том, что люди доминируют над природой.

Аспекты, на которых акцентируют внимание «поверхностные» защитники окружающей среды — истощение ресурсов и загрязнение, — это всего лишь симптомы более глубокой проблемы. Тот факт, что мы грабим окружающую среду, лишь доказывает: наша цивилизация основана на фундаментально извращенных отношениях с миром природы. Мы воспринимаем природу как объект доминирования, манипулирования и контроля. Наше отношение к «внешней природе» является отражением нашего подхода к «внутренней природе», характеризующим массовое общество. Властвование над природой и подавление своего «я» — суть две стороны одной медали.

В результате теоретики контркультуры десятилетиями рассматривали проект глубинной экологии как внешнее проявление внутренней борьбы за психологическое освобождение. Экологическое давление, оказываемое человеческой цивилизацией на окружающую среду, параллельно психологическому давлению, оказываемому цивилизацией на наши инстинктивные энергии. Загрязнение окружающей среды — это внешнее проявление внутреннего загрязнения, напряжения и невроза. «Весна безмолвия» и вьетнамская война имеют одинаковое происхождение, и в конечном итоге должен наступить переломный момент. Грядущее «восстание природы» приведет к освобождению как внутреннего, так и внешнего миров. Когда оно произойдет и мы, наконец, освободимся от подавления со стороны супер-эго, наше желание властвовать над природой просто исчезнет. Нам больше не будут нужны экологические законы и правила — так же, как нам не требуется вывешивать таблички с надписью «не сорить» в церквях. Просто никому не придет в голову грабить природу.

Страх надвигающегося экологического судного дня или «возвращения вытесненного» питается от одного из самых бездонных колодцев беспокойства в нашей культуре. В 1970-х годах такие фильмы, как «День животных», приводили зрителей в ужас предположением о том, что время расплаты уже на носу. Даже популярные комиксы Гари Ларсона из серии «По ту сторону» (The Far Side) выражали по сути глубоко параноидальное видение наших отношений с миром природы. По мнению Ларсона, животные просто выжидают, запоминают имена, готовятся сделать ответный удар.

В таком случае, наш единственный выбор — это выработать совершенно новое экологическое сознание, направленное на неантропоцентрический биосферный эгалитаризм. Людям необходимо осознать, что они — всего лишь представители одного биологического вида среди миллионов других, и они не имеют привилегированного права на планету и ее ресурсы. Все остальные биологические виды вправе предъявить нам моральные претензии, и мы не можем ставить наше собственное процветание превыше иных форм жизни. Наша нынешняя степень эксплуатации мира и вмешательства в природу чрезмерна и все время усиливается, и с точки зрения

глубинной экологии каждый из нас обязан предпринять шаги, чтобы изменить ситуацию.

В последние двадцать лет предпринимается ряд более или менее успешных попыток поставить радикальную программу глубинной экологии на разумные интеллектуальные рельсы. Например, теорию систем и кибернетику использовали для поддержки биорегионализма, представляющего собой программу по организации жизни людей в определенных местностях, особенно возле водоемов, так, чтобы их населенные пункты были самодостаточными в плане пищи, необходимых предметов и услуг. Дабы облечь плотью основополагающие принципы экологического эгалитаризма и внутренней ценности Билл Деволл и Джордж Сешнс опубликовали в 1985 году книгу «Глубинная экология» (Deep Ecology). Заявленная авторами как «приглашение к размышлению», она ссылается на смешение разнообразных традиций, включая дзен-буддизм, философию процесса, немецкий романтизм, юнгианский психоанализ и литературную деконструкцию. Как выразился ван Вик, эта книга читается «скорее как бартлеттовский сборник цитат в духе нью-эйджа», и движение глубинной экологии в своей основе остается простым призывом любить Землю и заботиться о ней.

Но за всеми этими призывами к сознательности и воззваниями типа «все, что вам нужно, — это любовь» лежит мрачная сторона движения глубинной экологии, характеризующаяся явной нетерпимостью. Многие активисты, испытавшие влияние глубинной экологии, приняли близко к сердцу идею, что люди обязаны всеми силами бороться за панэкологическое процветание, и не следует бояться применения насилия для достижения этой цели. Одна из самых неоднозначных группировок такого толка называется «Земля превыше всего!», и ее призыв к оружию звучит как «Назад в плейстоцен!». Тактика этой организации не ограничивается лишь актами неповиновения, а включает еще и саботаж — вбивание стальных штырей в стволы деревьев, чтобы во время лесоповала о них ломались бензопилы, повреждение автострад и вывод из строя машин для строительства дорог. В последние годы аналогичная группировка под названием «Фронт освобождения Земли» приобрела дурную славу, устраивая поджоги стройплощадок домов-кондоминиумов, разрушая лаборатории биотехнологических исследований и поджигая автосалоны по продаже внедорожников.

Элементы нетерпимости прослеживаются в усредняющей и уравнивающей логике «движения вовне». Если сделать шаг назад и попробовать представить себе функционирование Земли в целом, то угроза экологии представляется либо как механическая авария, либо как биологический надлом: ломается космический корабль или планетарный организм поражает болезнь. Появляется подозрение, что человеческий род является биологическим отклонением, паразитом или вирусом на Земле, который не прекратит действовать, пока не разрушит или не убьет все, к чему прикасается. Вспомните сцену в фильме «Матрица», где агент Смит допрашивает схваченного Морфеуса и излагает свои глобальные претензии к человечеству. В отличие от других млекопитающих, живущих на планете, утверждает Смит, люди не способны достичь равновесия с окружающей средой. Они размножаются до тех пор, пока не иссякают природные ресурсы, после чего распространяются в очередной район, словно зараза или раковая опухоль.

В этой сцене поражает то, насколько она созвучна популярным представлениям о том, как мы отдаляемся от природы, а также какое она вызывает сочувствие к агенту Смиту и другим машинам. Предположение о том, что истинные злодеи в «Матрице» — это люди, получило развитие в «Аниматрице» — серии коротких анимационных фильмов, вышедших в 2003 году. В сериях фильма, озаглавленных «Второй ренессанс, части I и II» рассказана история (предшествующая сюжету художественного фильма) о том, как на самом деле началась война между людьми и машинами, почему мы решили сжечь небо, и приводятся подробности нашего окончательного порабощения Матрицей.