Бунт на свалке
Шрифт:
— Чаг! Милый! Да что ж ты нам ничего не сказал! Не предупредил!
Изображение на экране резко дернулось в сторону. Мама самым грубым образом вырвала наладонник из рук отца.
— Чаг! Дорогой! Да как же ты?! Я так волнуюсь! Что с тобой?!
Мама утопила в море вопросов. Минуть пять пришлось успокаивать взволнованных родителей. Наконец отец, в очередной раз завладев наладонником, произнес:
— Ну все, сынок, не будем больше тебя задерживать. Как освободишься — сразу домой! Пока. До встречи. Да хватит же, говорю!!!
Изображение на экране опять дернулось,
— Да, мама. И я тебя очень, очень люблю. Обязательно. Вернусь. Как только смогу. Да когда я тебя не слушался?
В сторонке Шнык объясняется с родителями. Он вообще из дома в шлепанцах убежал. Никого не предупредил, теперь отдувается.
— Все! Мама. Целую! Мне пора.
Шнык оторвал взгляд от наладонника и с преогромным облегчением вздохнул.
— Ну что? Телезвезды новоявленные. Успокоили родителей? — широко улыбаясь, подошел Киборг. — Если закончили, возвращаемся в Центр связи, а то останетесь здесь стеречь арестованных. Пошли.
Смену власти трудно назвать восстанием или вооруженным переворотом. Присланных с метрополии чиновников почти ласково освободили от занимаемых должностей. С десяток наиболее видных посадили в кутузку Управления полиции. А остальных, человек примерно пятьдесят, отправили по домам.
Глава 15. Карательная акция
Оцепление на Площади пионеров сняли. Никто и не собирается проводить контр-переворот и возвращать власть неудачникам с Мирема. Силы Народной армии самообороны очень нужны в других местах.
Недооценивать противника ни в коем случае нельзя. Заключенным Глотки терять нечего. Заложники, члены семей высокопоставленных чиновников, разом обесценились, когда Чаг на пару с другом оттащил от трибуны губернатора.
Первый взвод отправили в Ущелье ветров на защиту электростанции, которая снабжает электроэнергией столицу и промышленные предприятия по близости. К сожалению, зеки успели захватить западный склон Ущелья, от куда запитана тюрьма и медный рудник под ней. Зато бойцам первого взвода удалось перекрыть главный туннель под дном ущелья и отстоять восточный склон. Финдос не остался без электричества.
Второй взвод взял под охрану Главные ворота, главный автовъезд в Финдос с поверхности планеты и еще несколько выходов наружу. Заключенные вполне могут атаковать столицу с поверхности планеты. Третий взвод перебросили на Центральный вокзал.
Небольшое привокзальное кафе находится точно по середине Центрального вокзала, в стратегически выгодном месте. Из западных окон отлично простреливается туннель № 2, а из южных туннель № 1, который ведет к Космопорту имени Пилага. Отряд вчерашних игроков расположился прямо в торговом зале, среди перевернутых столов и стульев, разбитых витрин и окон.
Заключенные вполне могут атаковать из туннеля № 1, или нанести удар сразу из обоих туннелей. Только вряд ли разнузданная толпа уголовников согласится совершить большой крюк, протопать по шпалам в потемках лишние пять километров, лишь бы только появиться на том же Центральном вокзале,
Часа полтора ушло на разведку местности и дополнительную подготовку. Забаррикадировали и заварили входы и выходы из обоих туннелей, технические колодцы и вентиляционные шахты. У заключенных полно взрывчатки. Перед парой килограмм тротила не устоит ни одна дверь. Зато будет много шума и пыли, а, главное, никакой внезапности.
Последний раз Чаг подкрепился в университетской столовой. Великий Создатель, как давно это было. Убегая из дома, не подумал прихватить хотя бы бутерброд. После стольких бурных событий желудок прилип к позвоночнику. К чести новых властей, они не забыли о народной армии. В том же привокзальном кафе специально для них приготовили ужин. Великолепное угощение из жаренной на противне картошки с душистыми котлетами из настоящей говядины оплатил бюджет колонии.
Час в карауле возле туннеля № 2 пролетел быстро. Чаг с преогромным облегчением прилег в торговом зале прямо на пол. Миловидная официантка пожертвовала подушку с кресла главного менеджера. Чаг от души поблагодарил смущенную девушку и растянулся вдоль окна. Кто знает, что там у зеков на уме? Может охрана туннеля затянется на всю ночь. А то и на весь следующий день в придачу. Выспаться впрок никогда не бывает лишним.
— Непоседа! Дрыхнешь уже? — рядом присел Шнык.
— Сплю, — ответил Чаг. — И тебе советую сделать то же самое.
— Не могу, — признался Шнык. — Боязно мне, если честно. Одно дело игра, и, это, настоящая война.
— Ну и что здесь такого? — Чаг демонстративно повернулся к другу спиной. — Страх — вполне естественная реакция. Только полный дурак или законченный идиот ничего не боится. А ты что? — Чаг открыл глаза и повернулся к Шныку. — Думаешь, тебе одному страшно?
— Ну… да. Наверно, — нехотя признал Шнык.
— Так вот, дружище, — Чаг присел на пол. — Всем, кто сейчас находится на Центральном вокзале, страшно. Страшно мне, страшном им, — Чаг показал глазами на четверку солдат возле разбитой витрины. — А тем, кто сейчас стоит в карауле возле туннелей, еще как страшно. Храбрец только тем и отличается от труса, что может в нужный момент наступить на горло собственному страху и не дать ему овладеть собой.
Ожидание боя гораздо страшнее самого боя. Это в одиночку помирать страшно, а всем вместе — ничуть.
— А ты откуда знаешь? — удивился Шнык.
— Книжки читать надо! Такие… с цветными картинками.
Чаг прилег обратно на пол и положил голову на чудесную мягкую подушку. Но Шнык по-прежнему смотрит на него преданными глазами.
— Ну хорошо, — вздохнул Чаг. — В свое время я прочел воспоминания боевого офицера древности. Он как раз с подобным автоматом, — Чаг потряс «Маркой», — в атаку ходил. Ему тогда столько же, сколько нам было.
Чаг самым решительным образом повернулся спиной к другу и постарался уснуть. Тот же офицер глубокой древности настоятельно советует спать при малейшей возможности. Еще не известно, когда в следующий раз получится принять горизонтальное положение и покемарить хотя бы часок.