Бунт стихий
Шрифт:
– Не знаю, – нехотя проговорил Бьякуя. – Кажется, я… испугался. – И сам удивился тому, что сказал это вслух.
– А? – Хаями вытаращил на него глаза с таким искренним, детским недоумением, какое Кучики видел разве что на лице Ренджи.
– Я просто не мог ударить, – сказал Бьякуя еще более мрачно. – Я не знаю… – И тут вдруг встрепенулся. – Ну конечно! Это она!
– Кто? – Удивился Хаями.
– Девчонка. Она умеет сеять страх. И теперь она тоже стала сильнее. И все эти странные шепотки – тоже ее работа. Сводить с ума образами, так, кажется, говорил Фуками. Она сбивает нас
***
Тамура колдовал. Дело было привычное. Хотя никогда прежде ему не доводилось сталкиваться с демоном такой мощи, но бояться было некогда. И он читал заклинания. Сделать невидимое видимым, заставить проявиться духа, заставить проклятие принять форму, превратить неосязаемое в нечто плотное, что можно увидеть и уничтожить. Ничего нового.
Устроившись за спинами синигами, он бормотал магические формулы. Чего-то не хватало. Он привык проводить подобные ритуалы, пользуясь веером. Веера не было. Он остался дома, в Руконгае. Стоило прихватить его с собой. Как можно было уйти, не взяв с собой самые необходимые вещи?! Ну и что же, что не надеялся выжить? А взять – следовало.
Что-то лязгнуло по камням мостовой, высекая искры, и Тамура невольно обернулся. И обомлел. Это был… веер. Откуда он тут взялся? А, какая разница?! Тамура проворно ухватил орудие своего ремесла, не обратив внимания на неожиданную тяжесть. Взмахнул. Дело сразу пошло на лад. С привычным инструментом ритуал тек, словно сам собой.
Вскоре она проявилась. Молоденькая девчушка, почти ребенок. Странно она выглядела. Узкие штаны, майка, являющая на всеобщее обозрение татуировку на плече. Что ж, видимо, так и одеваются нынче люди. Тамура на миг испытал неуверенность. Такая молоденькая, симпатичная, безобидная… Нет, сказал он себе, она демон. В ней нет ничего человеческого, кроме облика. И если хоть на миг ослабить концентрацию – сожрет. И хотя проще было бы налепить ей на лоб бумажку с заклинанием, запас которых еще сохранялся у колдуна за пазухой, это было бы не правильно. Изгнать демона – не то, что сейчас требуется. Сейчас требуется убить. И Тамура, прервав заклинание, выхватил меч.
Он успел. До того, как демон избавился от действия заклятия, колдун разрубил пополам полученный образ. Девчонка исчезла.
***
Томикава по-прежнему болтался, как подвешенный, в воздухе над площадкой, сила хлестала во все стороны. Каждый из участников охоты на демонов уже предпринял попытку атаковать его, а многие – даже и не одну. Результата не было, разве что удавалось пока удерживать Томикаву на месте. Появились первые раны, а Томикава все был неуязвим. Правда, один из вееров он все-таки куда-то задевал.
А потом вдруг стало легче. Словно исчезло какое-то, почти неощутимое прежде, давление, тяжкая ноша свалилась с плеч. Больше никто не хихикал паскудно над ухом, а мышцы перестали непроизвольно сжиматься от неосознанного страха. Исчез демон-невидимка.
Воспрянувшие духом синигами ринулись в атаку с новой силой. Мелькнули камни, сложившиеся из лепестков клинки, пепельная туча, Буши Гома, световой луч… Томикава отразил все, сила по-прежнему рвалась из него наружу,
– Мы его истреплем, – сказал Бьякуя Хаями. – Скоро он не сможет больше сражаться.
Ему было знакомо это явление. Томикава, как и остальные демоны, накапливал силу, питаясь синигами. И потом, сражаясь с Кучики, он отдал эту силу, всю, разом. В какой-то момент он стал чудовищно силен, и Бьякуе даже начало казаться, что ему не победить, но потом сила резко пошла на убыль. Она не бесконечна. Пусть ее сейчас настолько много, что демон ухитряется эффективно противостоять едва ли не всем капитанам Готэй, лейтенантам, а также их занпакто, но когда-нибудь он ослабеет.
Раздался грохот выворачиваемых с корнем булыжников. Это Зараки в ярости выцарапывался из развалин, в которых был недавно погребен. Капитан, перемазанный в пыли и известке, встал во весь свой немалый рост. Раны на животе не было. Должно быть, даже удар демона не смог пробить защиту реяцу. И все же Зараки приходил в себя довольно долго.
– Чтоб тебя, сволочь! – Взревел он, как раненый носорог.
Бабахнуло так, что лейтенанты даже зажмурились. Реяцу Зараки, превращаясь в видимый глазом пылающий столб, взметнулась к облакам. Вряд ли Кенпачи контролировал себя в этот момент.
– АААААААА!!!
Он взвился с места, и синигами, стоявшие между ним и демоном, только пригнулись, чтобы их не снесла эта неуправляемая торпеда. Зараки было плевать, даже если бы он и зашиб кого-то по пути. Он занес меч, и Томикава развернулся к новому противнику, готовясь принять удар. Занпакто Зараки пылал. Неконтролируемая сила хлестала из клинка так же, как хлестала из самого демона.
Удар был таков, что вырвавшаяся реяцу едва не сбила с ног даже капитанов. И одновременно с атакой Зараки в спину демона ударили сразу три мощных хадо. Кьораку, Укитаке и Шихоинь успели сориентироваться, и мысли их совпали.
Когда немного улеглась пыль, и синигами смогли выглянуть из-за рукавов, которыми прикрывали лица, стало ясно, что никакого демона больше нет.
***
Отдыхали здесь же, на месте сражения. Перевязывали раны. Объясняли ситуацию бойцам, которые сбежались на реяцу и шум боя.
Зараки сидел на камушке, сложив руки на колени, вялый и безучастный. В той, последней атаке он выложился полностью. Реяцу его теперь требовала восстановления. Кьораку подумал о том, что стоило бы отослать его за стену, чтоб отлежался немного в госпитале, или хоть так, в лагере беженцев, но спохватился, что все уже позади. Демонов нет.
Тамура с изумлением и восхищением разглядывал свой веер. Кира только что признал эту вещицу и объявил колдуну, что тот завладел оружием демона.
– Томикава здорово умел обращаться с ними, – рассказывал Изуру. – Мне случилось однажды сражаться с ним, когда он использовал веера в бою. Странно только, что эта штука не распалась, когда Томикава был убит.
– Наверное, потому, что теперь это мой веер, – решил Тамура. И все же потом украдкой произнес над ним несколько заклинаний, надеясь, что они помогут вееру не развоплотиться. Владеть вещью, принадлежащей демону, было для него чрезвычайно лестно.