Бунт вурдалаков
Шрифт:
Но он не мог упустить этого шанса.
— Иван! — радостно закричала Алена. — Он отозвался. Он подчинился мне.
Это спасение!
Два копья одновременно вонзились у её ног в глину. Третье просвистело над головой, рухнуло метрах в пяти.
— Жечь! Жечь их! — кричала она во всё горло. — Жечь!!! Иван глазам собственным не поверил, когда серая, матовая махина, когда эта висящая над землей исполинская шарообразная пирамида Хеопса сдвинулась с места и тихо, плавно поплыла к ним. Он не видел, как разверзлись люки и клапаны, он видел только острые
— Жечь!!!
Алена истерически хохотала. Всё накопившееся напряжение вырвалось наружу сразу. И она не могла совладать с собой.
Иван подхватил её на руки, понес к выступу. Ему было сто раз наплевать на то, что творилось вокруг. Его слух не отвлекало бешеное ржание сатанинских лошадей, лязг металла, вопли, стоны, хрипы, сипы. Вокруг шла бойня — демонов истребляли безжалостно и методично, без напряжения. Для боевого комплекса звездолета это было не самой сложной работенкой.
Прежде, чем они подошли к сферическому выступу, прежде, чем высветился круг и посыпались сверху лёгкие, неосязаемые снежинки, с демонами было покончено — посреди мрака Спящего Мира лежали груды расплавленного железа, трупы черных и пепельно-серых лошадей с острыми, раздваивающимися копытами… и всё — бестелесные демоны не оставили после себя ничего.
Иван не заметил, как оказался в зале, как прошествовал с Аленой к стене, как та приняла его и повела по светлому коридору. Он уже летел, летел приближаясь к центру управления, к рубке звездолета. И Алена летела за ним, придерживаясь за его руку. Земля! Иван, что было мочи, воображения и памяти, представлял Землю — её горы, океаны, леса… её Золотые Купола. И он уже видел, как из мрака и пустоты приближается к ним крохотная голубая точка. Это она! Это Земля!
— Иван, где мы? Я ничего не понимаю, я ничего не вижу! Тьма! Почему я не вижу ничего?!
Иван обернулся к Алене. Глаза её — серые, прекрасные, чуть влажные были широко раскрыты. На лице застыло удивление и боль.
— Аленка! Это Земля! Мы летим к ней! Мы вырвались из адского плена. Мы спасены!
Она замотала головой, волосы закрыли её лицо.
— Я ничего не вижу, Иван! Но почему?! За что?! Иван недоуменно уставился на неё.
— Почему он отвергает меня?! — кричала Алена. — Я не хочу! Я не хочу больше страха, болей, горя! Я хочу на Землю!
— Ты видишь меня? — спросил Иван.
— Нет!
— Ну вот же я! — Иван взял её руку и ладонью провёл по своему лицу. — Вот же я!
Она зарыдала, сотрясаясь всем телом. Слезы покатились из-под век, плечи затряслись, руки впились в Ивановы плечи. Ей было плохо, совсем плохо!
— Что с тобой? Что с тобой, Аленка?! — волновался Иван.
А Земля приближалась. Она становилась всё больше. Уже были видны крупные города-музеи, белые нити, пена океанского прибоя, облака, ползущие над озерами…
— Иван! Он не принимает меня! Он не доставит меня на Землю. Понимаешь?
— Кто — он?
— Звездолет!
— Но почему?!
Алена
— Значит, они вживили в меня что-то, понимаешь?! Он подчинился мне, когда я была снаружи, защитил. Но здесь, внутри он прощупал и тебя и меня, он прозондировал, просканировал нас обоих — так и должно быть, звездолет может подчиняться только людям, только землянам, понимаешь. Тебе он показал маршрут, твой же маршрут, который ты наметил, по которому надо было переместиться в осевом или который надо было пронырнуть в подпространстве. А мне нет… Он счел меня чужой. Это неспроста! — Она всхлипывала, глотала окончания слов, размазывала слезы по щекам. — Со мной что-то случилось во время сна. Ведь я спала в биоячейке, да? Ты ведь узнал об этом?!
— Да, ты спала! — ответил Иван.
— Или я стала чужой?! Помнишь, Иван, — глаза её незрячие широко раскрылись, зрачки стали чёрными, огромными, — помнишь этот колдун называл меня мертвой?! Это, наверное, правда?! О-о, я боюсь, Иван, мне страшно.
Спаси меня, Иван!
— Но я вижу Землю! Вот она! Я обниму тебя крепко-крепко, и мы полетим туда, к морям, к облакам, к Куполам! Она стихла внезапно. Застыла в его объятиях. — Нет, Иван! Он возьмет только тебя! Меня он оставит!
— Неправда!
— Правда!
В глазах у Ивана сверкнули Золотые Купола. Он проплывал над Россией.
Над Великой и Святой Россией — Обителью земной Вседержителя и Пресвятой Богородицы.
Родная земля была рядом — казалось, протяни руку, вот она, вот она, земелюшка, Русь, Родина, спасение… ему оставалось одно: мысленно включить двигатели звездолета, перетерпеть несколько неприятных минут, секунд, и очутиться там, на Святой Руси! Как же это страшно! Как это тяжко! Иван готов был умереть, но вернуть её туда. Но не мог! Он не мог спасти ни её, ни своего будущего сына. Он скрежетал зубами, мотал головой из стороны в сторону и длинные седые пряди снежным ореолом бились вкруг его лица.
Господи, за что?! За что же муки такие?! За что испытания?! Погуби меня! Но спаси её. Вот Земля! Вот!!!
Он почувствовал, как её рука ускользает, как она отплывает по тягучему мягкому воздуху от него, уплывает, растворяется… Нет! Только не это!
— Нет!!! — закричал Иван во всё горло. — Наза-а-ад!!! Он явственно представил светлый зал. Закрыл лицо руками. Когда он убрал руки, они сидели посреди зала. Алена молчала. Лицо её было печальное, но светлое, и оттого ещё более прекрасное.
— Не печалься, любимая, — прошептал ей Иван.
— Из Пристанища нет выхода, — проговорила она не своим голосом. — Для меня…
— Выход есть! — закричал на неё Иван. — Вставай!
— Зачем?
— Пора идти!
— Мы погибнем, если выйдем наружу. Там смерть! Там повсюду смерть!
Иван обхватил голову руками. Надо было искать выход. Искать во что бы то ни стало. Где же Первозург? Где Программа, дьявол её побери!
— Здесь есть анабиокамера?
— Нет! — отрешенно ответила Алена.