Бунт
Шрифт:
Ее рука прошлась по его длине, чувствуя металлические шарики на каждой стороне его все еще твердеющего члена. Став смелее, она начала двигать рукой, заставив Айса застонать и выгнуть бедра, прижимаясь к ней.
Его рот оставил ее, подходя к ее шее, которая была ее уязвимым местом. Она попыталась повернуть шею так, чтобы он не прикасался к ней, но Айс по-прежнему удерживал ее волосы в кулаке.
— Айс, эта отметка только начинает проходить. Мне снова придется носить высокие воротники или замазывать её косметикой, — засуетилась она.
Айса
Грейс захныкала, позволяя ему сосать ее плоть, прежде чем она смогла наклониться вперед и поцеловать его грудь. Она опускалась вниз, ловя капли воды, спускающие по его скользкому органу до тех пор, пока она не оказалась перед ним на коленях, ее рука продолжала скользить без усилий вверх и вниз по его члену.
Айс оперся рукой об стену душа, когда она прикоснулась губами к его члену. Мягко, она провела языком по его яйцам. Размышления о его стержне бросали ее дрожь и сделали движения еще более нежными, в то время пока она прошлась губами по всей его длине.
— Детка?
— Да? — Простонала она, позволяя ее языку исследовать плоть под кончиком.
— Помнишь, я говорил тебе о симпатии к боли?
Боже, она не забыла. Забудет ли какая-нибудь женщина о таких словах?
Она крепче обхватила его член в руке, взяв всю головку в рот. Разрешив себе забыть о возможности причинить ему боль, она начала сосать его сильнее. Рука, держащая ее волосы, показала ей, как он хотел, чтобы она двигалась, и его рычащие ответы сказали, как использовать язык, когда она сосала. Она едва смогла уместить в себе половину его длины, прежде чем к её горлу подошел приступ тошноты, она чувствовала себя подобно любителю. Тем не менее, она последовала его указаниям, дыша через нос, когда он вошел еще глубже в рот.
— Вот так, малышка. Открой ротик пошире для меня.
Грейс уже чувствовала, что ее рот был растянут до предела своих возможностей, но она, открыла шире рот, стремглав придвинулась ближе к нему, положив руки на бедра в качестве рычага, пока он не смог проскользнуть внутрь еще на дюйм.
— Черт, детка, я собираюсь кончить.
Грейс вспыхнула от гордости, услаждая Айса так же, как он имел ее, желая дать ему все, и проигнорировала руку в ее волосах, попыталась освободиться, когда он дернулся у нее в горле.
— Малышка, черт. Я предупреждал тебя... — Стоны и вздохи заполнили душевую.
Грейс в последний раз прошлась по его члену, прежде чем встать. — Ну как?
Айс прислонился к стене, все еще пытаясь отдышаться. Ему регулярно делали минет с тех пор как ему исполнилось четырнадцать лет, некоторые опытные, а некоторых и близко подпускать нельзя к самому ценному. То, что Грейс не хватало мастерства, она с лихвой компенсировала своим рвением.
— Детка, я могу честно сказать, что это
Глава 19
Грейс с громким стуком поставила тарелку с холодными сандвичами перед Айсом, который только что сел перед ней, хотя сама разогрела себе картофель и наслаждалась теплыми сандвичами. Она откусила с большим наслаждением, игнорируя пристальный взгляд Айса.
— Я принимаю тот факт, что ты до сих пор злишься на мои слова, даже при том, что это было несколько часов назад, и я в течение часа ждал тебя, учитывая то, что перед этим моя задница уже онемела от вождения, чтобы увидеть тебя, детка.
Она с трудом проглотила кусок сэндвича. — Я неоднократно просила не называть меня так. Однажды, когда у тебя будет ребенок, ты сможешь так его называть.
— Если бы у меня был ребенок, я бы так его и называл, но у меня его никогда не будет. А тебя я так называю, потому что мне нравится заботиться о тебе, тем самым удовлетворяя себя, что ты ни в чем не нуждаешься и поэтому, — Айс бросил взгляд на свою тарелку и отодвинул ее, — ты больше никогда и никому принадлежать не будешь, ты только моя. Раньше подобного у меня не было. Никогда.
Грейс чувствовала себя не в своей тарелке, но в тоже время ей было приятно внимание Айса. Столько лет она боролась за независимость со своими родителями. Пока они учились принимать тот факт, что она счастлива, мужская гордость Айса значительно страдала.
— Прекрасно, можешь и дальше называть меня «деткой».
Айс кивнул, и Грейс принялась резать стейк.
— Ты все еще злишься?
Нож для стейка стучал по столешнице: — Я только что сделала тебе свой первый в жизни минет, и вместо того, чтобы сказать хоть что-то приятное или, допустим, сказать, что это было хорошо, ты сравнил его с другими женщинами, одному только Богу известно, сколько у тебя их было — прошипела она.
— Я сказал, что это был лучший минет.
От его замечания рука, в которой был нож, замерла. — А тебе бы понравилось, если бы я сравнила тебя с кем-то другим?
— С кем это? — Подозрительно спросил он.
Она отложила нож и , откусив стейк, стала рассуждать: — Ну... Когда я встречалась с Джонсом…
— Кто такой Джонс? — Айс напрягся.
— Преподаватель в колледже, — объяснила Грейс. — Как я тебе уже говорила, когда я встречалась с Джонсом...
— Сколько раз ты встречалась с ним?
— Если ты дашь мне сказать, я расскажу тебе.
Айс закрыл рот.
— Когда я встречалась с Джонсом перед тюремным бунтом, он пригласил меня на ужин. Он восхищался моими навыками преподавания, как выглядит мой двор, о том, как хорошо себя ведут мои собаки... — Айс фыркнул, но Грейс проигнорировала это и продолжила свой рассказ: — Даже о том, как симпатично выглядел при свечах сервированный стол.
— Подумаешь, похвалил, — холодно заметил Айс.
— Да, похвалил. И сделал это он изящно.