Бунтарка для Альфы
Шрифт:
Его глаза… Эти черные незабываемые глаза… Густые иссиня-черные волосы, тогда он носил их длиннее, они ниспадали на плечи… Теперь он стриг их коротко. Но и это ему шло. В двенадцать лет я засыпала с мыслью о нем и, просыпаясь, ощущала его присутствие. Его голос. Как я могла сразу его не вспомнить… Мы с сестрами называли его Темным ангелом. Он все время совершал проступки, и отвечал перед советом.
Моя темная мечта. Красивый и призрачный.
Воспоминания точно ураган пронеслись в голове окутав жаром страсти.
Но ведь я давно не та глупая
И насколько помню, он мне приходился… Дядей?
О боже. Как это пошло звучит – вожделеть своего дядю. Наверное, если бы я могла, я бы сейчас покраснела… Но я не могу. Потому что кровь покинула мое лицо. Потому что я на грани обморока…
– Раз вспомнила, назови мое имя, - звучит приказ.
И я выдыхаю:
– Кейсер.
Снова длинная пауза. Мне хочется убежать. Смотрю на него с замешательством и страхом, потом меня охватывает порыв ярости. Руки сжимаются в кулаки. Прячу их за спину, делаю несколько шагов назад, упираюсь в стену, царапаю ее обломанными ногтями.
Кейсер в один шаг оказывается возле меня, вплотную, меня затапливает его энергетика. Он обхватывает меня за предплечья.
– Успокойся. Тебе незачем бояться меня, я не причиню вреда, сама знаешь. Давай поговорим. Знаю, это непросто. Слишком многое произошло. Ты слишком многих потеряла.
Мягкие бархатистые нотки в его голосе завораживают, успокаивают. Но я упрямо трясу головой.
– Некоторые полагали, что это ты причина их гибели.
Кейсер наклонялся все ниже и ниже, на какой-то миг наши лица соприкасаются. Он произносит почти шепотом:
– Это логично, я не виню тех, кто думал так. Но это ложь. Мне незачем вырезать свой клан.
Его голос неподражаемо красив. Ловлю себя на том, что умираю от желания подчиниться его темной власти. Руки Кейсера сжимаю мои плечи до боли, наверняка останутся синяки. Но мне даже такие касания – наслаждение. Бездонная глубина его черных глаз затягивает. Хочется утонуть в этом омуте, не задавая вопросов. Покориться навеки. Не сопротивляться.
Я думала, что сильна. После испытаний, что пришлось пережить. После той школы, где меня избивали и ломали. Рид. Старший брат Кейсера. Оба этих брата – чудовища. Почему я вечно попадаю в их лапы?
Я знаю, что это холодные и циничные оборотни, которым неведомо ни сострадание, ни любовь. Тогда почему зная это, я не могу освободиться из-под власти этого темного гипнотического взгляда.
Кейсер приподнимает мои руки, разглядывая запястья. Кожа на них содрана, они в крови. Я же столько дней провела связанная, пытаясь освободиться. Это было унизительно. Я ненавидела своих мучителей, что похитили прямо с улицы, пленили меня. Но где сейчас моя ненависть? Почему я таю от его прикосновений?
– Тебе надо в лазарет.
Простые слова, довольно равнодушная констатация факта, так почему его голос пронизывает до самых кончиков пальцев.
– Так пройдет. Мне ничего не надо.
– Я знаю, что ты сильная
Черные горящие глаза встречаются с моими глазами. Чувствую его дыхание. Тепло. Жар. До сих пор ни один самец не приближался ко мне настолько. Может поэтому каждое движение или слово Кейсера вызывает во мне трепет?
Вжимаюсь в стену, прерывисто дыша. Я не выдержу. Закричу. Сорвусь.
И он это знает. Может быть даже получает удовольствие от всего этого. Снова скользит обжигающим взглядом по моему лицу.
– Почему ты так сильно нервничаешь?
Беспомощно смотрю в вечность, затерянную в этих блестящих глазах. С усилием вздыхаю и медленно поднимаю голову:
– Сам как думаешь? Ты держал меня связанной столько дней! Я думала, что попала к врагам. А теперь оказывается к родственнику? Ты ведь с самого начала знал, кто я?
– Нет. Я не сразу тебя узнал. Мне подсказали. Ты очень изменилась со времени, когда я знал тебя двенадцатилетней девочкой.
Взгляд Кейсера упирается мне в грудь. Кажется, я сейчас взорвусь от нестерпимой ласки его взгляда. Зачем он давит на сексуальную сторону? Хочет этим окончательно деморализовать меня, подчинить? Неужели он знал всегда, что будучи ребенком я его хотела? Как стыдно! Не смогу работать с ним! Не смогу жить под его контролем зная, что он посмеивается надо мной! Это выше меня! Я слишком ценю свою независимость и гордость…
– Прошу тебя, хватит. Отпусти…
Кейсер неохотно отстраняется, освобождая меня.
Каждое мое движение точно рассчитано. Выхватываю складной нож из кармана Кейсера, который заметила, когда он прижимался ко мне. Бросаюсь на противника, используя элемент неожиданности, целюсь в шею. Только так его можно сразу обездвижить. Но его реакция моментальна. Секунда, и я лежу на полу, а Кейсер придавливает меня сверху своим мощным торсом. Нож отлетает в сторону. Я обезоружена, беззащитна. Мне нечем дышать. Извиваюсь под ним, последнее, от чего вскидываюсь рвусь изо всех сил – его нога меж моих бедер. Кейсер надавливает так сильно, что низ живота простреливает боль. Закрываю глаза, чтобы не видеть его лица. Скорее всего, он сейчас убьет меня. Гораздо проще, чем возиться с непокорной девчонкой, невесть как выжившей. Если клан оборотней вырезают – то не оставляют никого в живых. Ибо выживший будет мстить до последнего вздоха.
Вот только мы оба из одного клана. И оба теперь имеем метку смертника. Может это спасает мне жизнь?
Одной рукой Кейсер обхватывает мои руки, не давая мне шелохнуться. Застываем, прильнув друг к другу.
– Открой глаза, - звучит резкий приказ.
Понимая, что смерть еще не близка, чувствую слабость. Все тело становится обмягшим и безвольным.
– Теперь я твой опекун. Ты должна подчиняться мне. Ты потеряла многих. Но и я тоже. Не заставляй меня возиться с тобой. Не рассчитывай, что буду нянчиться и подтирать тебе сопли, терпеть выходки типа этой. Эта школа – твой единственный шанс. Знаю, у тебя на такие места аллергия. Но мы найдем противоядие.