Бунтарка. (не)правильная любовь

Васина Екатерина

— Они хорошие, — как-то неуверенно произнесла мама, — но да, предпочитают молчат. Вдруг, мол, им тоже попадет.

— Полицию не вызывают? — заинтересовалась я.

Только сейчас дошло, что да, никто, кроме меня, в полицию не звонил. Все ворчали за дверями, но предпочитали бездействовать.

— Ты что, — махнула мама рукой, — вдруг полиция потом им предъявит, что вызывали и все такое. Кучу причин придумают. Ладно, надо просто подождать, пока он успокоится.

— Алевтина, а кем вы работаете? — спросил вдруг Марк.

Он

отставил чашку, чай из которой явно пригубил лишь из вежливости. И теперь постукивал пальцами по столу. Такой негромкий стук, от которого у меня почему-то волосы на затылке начали чуть подрагивать. Мое воображение мигом показало Марка в огромном кабинете. И вот так же, постукивая по прозрачной столешнице, он решал судьбы своих подчиненных.

Но если я работаю на него, то моя семья — нет.

— В сметном отделе, — мама назвала научно-исследовательский институт. Из тех, что существуют, кажется, сто лет. И постоянно на грани закрытия. Но каким-то чудом еще работают. Понятное дело, зарплата там так себе. Хорошо еще я отправляла им деньги. И хорошо, что маме хватило ума не рассказывать о них отцу. Иначе вряд ли она смогла сейчас найти квартиру, даже продав свою.

— Подождите минуту.

С этими словами Марк встал и вышел за дверь, в подъезд, оставив меня смотреть ему вслед и подозрительно щурится.

— Угадала.

Мрачный голос Тимура заставил обернуться к нему.

— Ты о чем?

— Он сейчас пошел звонить по своим кадровичкам и узнавать, что там с вакансиями.

Мама икнула и начала капать валерьянку на фартук.

— Зачем? — у нее вышло это как-то жалобно. И я ее понимала. Приходит тут мужчина, весь из себя, и начинает играть роль Деда Мороза. Без бороды, правда, и без носа. И в качестве мешка с подарками — мобильный телефон. Но суть та же.

— Марк Игоревич, — сухо проговорил Тимур, — обожает производить впечатление. Честное слово, еще немного и я начну видеть в нем отца местной мафии. Впрочем, в данной ситуации я с ним даже солидарен… почти даже на девяносто процентов.

— А остальные десять? — не удержалась я от вопроса.

— Ну так должен я себе оставить что-нибудь.

В итоге у меня окончательно пропал аппетит, а мама, наоборот, запила валерьянку чаем и заела парой бутербродов. Тимур как раз пытался узнать у меня еще подробности скандала с отцом, когда вернулся Марк.

— Алевтина, — начал он с места в карьер, — сметчик на полный день, сводит данные по двум моим клубам. Кроме вас есть еще двое, но они в основном работают по другим объектам. В первое время помогут без вопросов. Зарплата…

Тут он озвучил цифры. Ну приличные, чего уж там. Не заоблачные, но явно получше нынешней маминой зарплаты.

— Испытательный срок три месяца, — продолжал тем временем Марк. — И нет, я не занимаюсь благотворительностью, но даю шанс. Да, я могу себе это позволить. Если после трех месяцев о вас будут не лучшие отзывы,

то придется распрощаться. Что вы на это скажете?

В принципе еще до того, как мама произнесла ответ, я уже знала, какой он будет. И медленно закипала.

— На минуточку, Марк… Игоревич. — процедила, в упор глядя на него.

На лице у мужчины и по совместительству моего босса не дрогнул ни один мускул.

— Без проблем, Кристина… Анатольевна.

Ладно, ему даже сарказм к лицу, чего нельзя сказать обо мне. Кристиано, даже в лучшие минуты нашей совместной жизни, говорил мне: «Дорогая, когда ты начинаешь язвить у тебя становится вид бешеной суки». Не знаю, как выглядят подобные особи, но думаю не самым лучшим образом.

В итоге, я почти вытолкала Марка обратно на лестничную площадку. Вот развлечение сегодня у соседей! То орут, то шепчутся. Просто сериалы не смотри!

— Это что такое?

Приходилось понижать голос так, чтобы наш разговор не услышали даже самые чуткие уши. Ну и приблизиться к Марку вплотную. Мало ли, вдруг вздумает изобразить глухого.

Приближаться оказалось не самой лучшей идеей. Либидо вмиг завибрировало где-то внутри, я же с трудом удержалась от того, чтобы не начать глубоко вдыхать мужской запах и парфюм.

Вашу мать!

— А что такое?

Этот гад тоже понизил голос, придвинулся и теперь мы едва не касались друг друга носами. Марк еще и рукой оперся о давно крашеную стену. Так, что я на миг ощутила себя спрятанной от всего мира.

— Спасибо, конечно, но не думаю, что стоит делать такие предложения человеку, которого не знаешь.

— Сомневаешься в моей компетенции, Кристина?

Сомневаюсь в своей выдержке рядом с тобой, засранец!

— Просто я не думаю, что это самая удачная идея. Серьезно, я не хочу быть должна те…

— Стоп!

Глаза Марка буквально заледенели. Такой взгляд я у него еще не видела. От него даже внутри словно обдало колючим морозом и захотелось попятиться. Кажется, я ступила не туда, куда надо.

— Считаешь, что я потребую с тебя оплату? — обманчиво мягко спросил мужчина.

Под этой мягкостью ощущалась неумолимая сталь. Острая и безжалостная. Я сглотнула, подумав, что не хочу быть разрезанной ею на части. Пусть даже и морально.

Порой моральная боль сильнее физической. Хотя бы потому, что ее лекарствами не заглушить.

— Я…

Да, дипломат из меня так себе.

— Ты. — безжалостно ответил Марк. — Серьезно, Кристина? Что же я могу потребовать?

Не выдержала и отвела взгляд. Черт!

— Я не привыкла к… таким поступкам от других. Извини…

Труднее всего оказалось выдавить из себя извинение. Язык едва не начал заплетаться. Я продолжала стоять и смотреть на поцарапанную стену, на знаменитое слово из трех букв, написанное каким-то «гением» словесности.

Соседи, наверное, прилипли к «глазкам» дверей.