Бунтарка. (не)правильная любовь
Шрифт:
Буквально несколько секунд назад в полицейский участок поступил звонок от пожилой пары, живущей в пригороде Франкфурта. Я тут же забыл название, так как в голове ярко вспыхнули слова: «Найдена. Жива». И это главное.
Мы уже несколько часов сидели в полиции. Точнее, более суток. Когда прилетели во Франкфурт, то сразу же направились в ближайший участок, а оттуда уже нам сказали, где точно занимаются поисками Кристины. Там же, среди шума, непрекращающихся звонков и кучи народа, мы встретились с Юлией. Пока Тимур ее успокаивал, я тут же выяснил все, что было
— Идиотские камеры, — шипел Тимур себе под нос, — не могли получше поставить?!
Качество изображения и правда оставляло желать лучшего. Я лишь мысленно скрипел зубами, глядя на нечто расплывчатое вместо лиц.
Так мы и сидели в участке, по очереди покупая кофе и какие-то сэндвичи. Стараясь не нервировать полицейских, но с трудом сдерживаясь от того, что творилось внутри.
Мысль о Марко первым пришла в голову Тимуру. К тому времени мы уже с ним оба поняли: главное, чтобы Крис нашлась. Наши разборки, попытки привлечь ее внимание и остальное — мелочи. Выберет одного — плевать, смиримся, выберет обоих — станем самыми счастливыми мужчинами на свете.
Только бы нашлась!
Только бы живая!
Эти две фразы превратились в мантру. Я слышал, как Тимур бормотал их, глядя куда-то в пространство. Молча положил ему руку на плечо, чуть сжал. Держись.
— Она сильная. — сказал тихо, чтобы не слышала Юля.
— Нас нет рядом, — так же тихо ответил Тимур, — ты понимаешь? Вдруг ей сейчас…
Он промолчал, но мы оба поняли, что имел в виду.
А потом пришла мысль о Марко, которую Тим тут же высказал полицейским. И пусть принята она была со скептицизмом, но проверить эту версию решили.
Казалось, время превратилось в кисель. Или резину. Тянулось медленно, мы бултыхались в нем, сходя с ума от беспокойства.
Пока не раздался звонок от Кристины. Тогда я понял, что означает фраза «гора с плеч». Жива! Главное — жива! Мы не слышали, о чем она говорит, но судя по лицу полицейского, что принял звонок, дела обстояли так себе. Ее пытались вычислить по сигналу мобильного. Пытались долго, пока, наконец, не получилось. Но в этот самый момент звонок прервался.
— Юля, — мягко тронул я девушку за руку, — возвращайтесь в отель, пожалуйста. Как только найдем Кристину, мы вам позвоним.
— Ни за что! — мотнула она головой. — Это из-за меня Криска пропала! Не надо мне было оставаться в баре!
— Глупости! — возразил Тимур. — И что бы ты сделала?
Нам особенно ничего не говорили. Просто сообщили, что все станет известно, после того как обыщут тот район, откуда поступал сигнал. А ты тут сиди и сходи с ума от неизвестности.
— Запру ее. — ругался Тимур.
Мы сидели в одном из кабинетов полицейского участка, куда нас отправили незадолго до того, как засекли сигнал от Кристины. Точнее, сидели я и Юлька, а Тимур мерил его шагами. И прислушивался
— Вот тупо возьму и запру, чтобы не влипала ни во что! Ну как так-то! Вот как! Да ее одну вообще нельзя отпускать! Везде проблемы найдет!
Я резко ухватил Тима за плечо, рывком разворачивая к себе.
— На пару слов. — прошипел, взглядом указывая на задремавшую Юлю.
Буквально отволок не сопротивлявшегося родственника в угол, где рывком припечатал его к стене. Тихо и жестко проговорил:
— Заткнись, истеричка, понял? Просто заткнись! Не нервируй никого. Крис жива, и это — главное!
— Ты понимаешь, что он мог ее… — Тимур помолчал, потом еще тише выдавил, — изнасиловать?! Вспомню Нату.
Я помнил. Наша дальняя родственница, живущая в другом городе. Красивая, веселая, статная. В таких если влюбляются, то до одури, до потери самоконтроля. Вот один и влюбился. Безответно, так как у Наты уже был любимый человек, готовилась свадьба.
И все разрушилось в тот момент, когда ее подкараулили, зажали рот и утащили в машину. Чтобы насиловать много часов, пока она чудом не вырвалась и не убежала. И все, после этого Ната стала другой.
Мы смотрели друг на друга.
— Я помню, — сказал тихо, — помню, как тот подонок умолял его простить. Помню, как ему дали всего три года. Помню, как нашлись мрази, которые даже пытались оправдать его фразами о любви и о том, что может стоит к нему приглядеться. Помню, как она выбросилась из окна. Но с Крис все будет в порядке. Что бы ни случилось, мы с ней.
Не позволю ему тут паниковать.
— В руки возьми себя!
Тимур потер лицо ладонями и как-то мрачно ухмыльнулся.
— Вашу мать, если ее и правда похитил этот ублюдок…
— То ты ему ничего не сделаешь, — перебил его спокойно, — потому что Крис нужны мы на свободе, а не за решеткой. Предоставь закону делать свое дело.
— Извини. Это…черт, это реально бесит. И бесит, что приходится ждать.
— Скрути свой темперамент. Не думаю, что Крис обрадуется тебе такому.
И мы оба брали себя в руки, не заваливали никого вопросами, лишь ждали. Не знаю, как Тим, но я старался не думать о том, что могло произойти с Крис. Какая разница? Что бы ни случилось, я ее не оставлю. И заставлю забыть все кошмары. Не стоит себя накручивать. Надо просто ждать.
— Мадам Валерьева, большой глупостью было бежать из дома. Мы ведь сразу вам сказали: сидеть на месте. А так смотрите до чего вы себя довели.
Я сидела и чувствовала себя дурой. Нет, меня не оскорбляли, напротив, все вокруг поддерживали, держались очень тактично и мягко. Но вот дурой я себя продолжала ощущать. Действительно сейчас я помнила, что мне сказали оставаться на месте. Но тогда, охваченная паникой, с севшим телефоном, соображала я крайне слабо.
Со мной разговаривали двое полицейских. Мужчина и женщина. Черт, я даже их имена не смогла запомнить, только тупо слушала, что они говорили, отвечала на вопросы, а сама продолжала сидеть и комкать одеяло.