Бунтарка
Шрифт:
— Когда я был в больнице, папа улыбнулся мне и назвал по имени! Врачи говорят…
— Ален! — оборвала его Элси, наконец взяв себя в руки. — У нас гость.
Конечно, было уже поздно: Берт все понял. Но сейчас он как ни в чем не бывало сидел за столом и чинно попивал кофе. Впечатление было такое, что он просидел в этой позе как минимум час.
— А-а… привет, Берт.
Фамильярное приветствие брата несколько покоробило Элси. Впрочем, они с Бертом всегда прекрасно ладили друг с другом. Более того, Ален восхищался ее женихом. Для него Берт
— Привет-привет, — небрежно отозвался Берт.
Но от Элси не укрылось, как он вдруг нахмурился, явно что-то просчитывая в уме.
— Отец в больнице, ты говоришь? — мягко спросил Берт. — А что с ним?
— Вы разве не знаете? Элси вам не сказала, что у него был удар?
— У нас еще не было времени поговорить.
Его глаза сверкнули ехидным блеском, и Элси не выдержала.
— Мне кажется… — сухо выдавила она, но Берт не дал ей договорить:
— А мне кажется, что тебе лучше помолчать. Пусть Ален сам мне все расскажет.
Его тон неуловимо переменился, в голосе послышались угрожающие нотки, и Элси поняла, что действительно лучше с ним не спорить. Если она начнет возражать, будет только хуже.
Выждав паузу и обнаружив, что Элси не собирается отвечать на его откровенно грубое замечание, Берт самодовольно усмехнулся.
— Так что с отцом? — обратился он к Алену.
Пока брат рассказывал Берту о болезни отца, Элси снова поставила чайник. Не потому, что ей вдруг захотелось кофе, и, уж конечно, не для того, чтобы радушно угостить гостя. Просто ей надо было хоть чем-то заняться, чтобы избавиться от того внутреннего напряжения, которое так и не отпустило ее.
Это было похоже на ноющую непреходящую боль. Каждая клеточка ее тела еще помнила предвкушение того чувственного наслаждения, которое было так близко, но все-таки не наступило.
Элси старательно отводила взгляд от Берта. Ей казалось, что, если она не будет на него смотреть, неуместное возбуждение пройдет само собой и ей удастся успокоиться. Но куда там! Выяснилось, что вовсе не обязательно на него смотреть — достаточно того, что он находился рядом, в одной с ней комнате… Элси необыкновенно остро ощущала его близость.
А Берт между тем внимательно слушал сбивчивый рассказ Алена. Элси не сомневалась: холодный, расчетливый ум Конроя уже искал пути, как извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
Когда грустное повествование было закончено, Берт секунду подумал, а потом вдруг сказал:
— Если честно, нечто подобное я и ожидал. Да, неприятно… Но мы как-нибудь с этим справимся.
— Мы?! — Элис резко повернулась к нему.
Берт в ответ ослепительно улыбнулся.
— По-моему, вам сейчас нужна помощь, и я сделаю все, что смогу.
— Большое спасибо! — Элси решила, что лучше умрет, чем примет что-либо от этого человека. — Мы сами справляемся.
— Я вижу, как вы справляетесь. — Улыбка Берта превратилась
Ален резко вскинул голову и внимательно посмотрел на сестру.
— Малыш… — Элси лихорадочно соображала, как бы спровадить брата из кухни. — Мне надо помыть посуду. А ты обещал перестелить постели.
— Но, Элси…
— Не спорь, приятель, — неожиданно пришел ей на выручку Берт. — Я еще здесь побуду, так что мы успеем пообщаться.
Только через мой труп! — мысленно поклялась Элси. Как только за Аленом закрылась дверь, она повернулась к Берту. Ее глаза метали молнии.
— Я очень тебе благодарна за то, что ты предложил мне помощь…
Ей стоило немалых усилий произнести эти слова, но Элси решила быть с ним безупречно вежливой и не опускаться до того, чтобы орать и устраивать сцены. Впрочем, ее подчеркнуто сдержанный тон ясно давал понять, что благодарность эта — просто учтивая фраза.
— Но нам действительно ничего не нужно, так что…
— Это было не предложение, принцесса, — улыбнулся Берт, и от этой улыбки Элси стало не по себе. — Предложение — это то, над чем можно подумать, что можно принять или отклонить. А я не приму отказа. Я приехал сюда, чтобы встретиться с твоим отцом. А поскольку сейчас он болен и не может со мной говорить, я подожду, пока он поправится.
— Ах, вот в чем дело… Значит, твое предложение о помощи — всего-навсего ни к чему не обязывающее заявление, всего лишь способ произвести впечатление на подростка, с благоговением взирающего на тебя? А на самом деле, ты собираешься до победного ждать возвращения долга?
Берт не удостоил ее ответом. Он молча встал, подошел к раковине и сполоснул свою чашку. Высокий, широкоплечий, он как будто заполнил собой все пространство, и Элси вдруг стало тесно в просторной кухне.
— И, кстати, сколько он тебе должен?
— Много, — коротко бросил Берт.
Элси закусила губу, чтобы подавить стон отчаяния, готовый вырваться из ее груди. Если уж Берт говорит «много» — значит, действительно много: у них ведь совсем разные мерки… Впрочем, этого следовало ожидать. Судя по количеству неоплаченных счетов и по настрою многочисленных кредиторов, финансовое положение отца было катастрофическим.
— А конкретнее? — все-таки спросила Элси.
Может, ей удастся самой отдать хотя бы малую толику этих денег и договориться в дальнейшем выплачивать остаток долга по частям? Она готова была совершить невозможное, лишь бы Берт исчез из ее жизни — на этот раз навсегда!
Берт намеренно выдерживал паузу. Он тщательно вытер чашку и поставил ее на место. Именно на ту полку, где эта чашка всегда стояла…
И тотчас же, сама того не желая, Элси вспомнила ту восхитительную неделю, исполненную нежности и исступленной страсти, которую Берт провел с ней в этом доме год назад…