Бунтующая Анжелика
Шрифт:
Анжелика вернулась на кухню, налила в тазик воды из закипавшего уже котла и приготовила грелку.
Тетушка Анна заметила обиженным тоном, что удивляется недостатку мужества Северины, которая всегда держалась твердо и энергично, без неуместной чувствительности.
— А я удивляюсь вашему удивлению, — возразила Анжелика. — Вы ведь женщина и должны бы, кажется, подумать, что Северине двенадцать лет, а с девочкой в этом возрасте надо обращаться осторожно.
Госпожу Анну намек возмутил — эти папистки поразительно бесстыдны.
Анжелика
— Так тебе удобнее будет спать.
Потом она капнула духи в чашечку с водой и растерла мокрой рукой лоб и виски Северины. Та подчинялась, терзаясь стыдом за свою слабость и поддаваясь приятному чувству, охватившему ее после припадка.
— Тетушке Анне это не понравится, — пробормотала она.
— Почему же?
— Она никогда не болеет. Она говорит, что плоть надо угнетать.
— Ну, наша плоть достаточно угнетает нас, незачем еще стараться, — засмеялась Анжелика.
Запрокинутое на подушку лицо Северины показалось ей изменившимся. Голубоватые веки удлиняли глаза и придавали томность взгляду, в нескладных, еще детских чертах проступал уже облик женщины. Глаза ее приобретут черную глубину, а слишком большой рот получит красивый чувственный изгиб.
Северина была крепкой, цельной, более твердой по характеру, чем ее братья, но и ей не избежать первородного греха. И она будет лежать в объятиях мужчины, выглядя побежденной. И она не устоит перед любовью.
Анжелика тихонько заговорила с девочкой, чтобы успокоить ее, как когда-то делала ее мать. Но Северина постепенно раскраснелась, и глаза ее стали метать искры. Она всегда страдала от своего положения девочки между двумя братьями; старшим, Мартиалом, она восхищалась, а младшему, Лорье, завидовала, что он мальчик.
— Не хочу быть женщиной, — яростно заявила она. — Какое страшное, унизительное положение!
— Откуда ты это взяла? Вот я тоже женщина. Разве у меня несчастный вид?
— Ну, вы — это другое дело. Во-первых, вы все время смеетесь… И потом, вы красивая.
— Ты тоже станешь очень хорошенькой.
— Ах, нет, я этого не хочу. Тетушка Анна говорит, что женская красота искушает мужчин и вводит их во грехи, отвратительные перед Господом.
Анжелика опять не смогла удержаться от смеха.
— Мужчины немало грехов совершают, я думаю, по собственному желанию. Почему же надо смотреть на женскую красоту как на западню, а не как на дар Господень?
— Вы опасные вещи говорите, — тоном тетушки Анны произнесла Северина. Но она уже зевала, и глаза ее закрывались.
Анжелика укрыла ее и ушла, довольная появившейся на лице уснувшей девочки, как когда-то на
Глава 7
Через несколько дней Мартиал отправился ночью в Голландию на голландском корабле. Но суда королевского флота перехватили этот корабль в открытом море, недалеко от острова Ре. Молодого пассажира арестовали, вернули на сушу и посадили в крепость Людовика.
Это известие поразило всех, как пушечный выстрел. Сын мэтра Берна в тюрьме! Одна из самых достойных семей Ла-Рошели так унижена!
Мэтр Габриэль отправился сейчас же к господину де Барданю, но утром не мог получить у него аудиенцию. Ему удалось только повидать насмешливого, не поддающегося уговорам Бомье, потом пойти посоветоваться с Маниго. День ушел на хлопоты, надежды сменялись надеждами. Вечером Габриэль Берн вернулся домой усталым и бледным. Анжелика не решилась сказать ему, что она провела часть дня в бесплодных разговорах с представителем налогового откупа, требовавшим уплаты двойного налога с Шарантских виноградников, который причитался с купца как с протестанта. Несчастье никогда не приходит в одиночку!
Мэтр Берн сказал, что увидел наконец Никола де Барданя, но тот разочаровал его неразговорчивостью. Он утверждал, что бегство является преступлением, подпадающим под самый безжалостный закон. Ведь уже отправляли на виселицу протестантов-путешественников, застигнутых на пути в Женеву. А бегство в Голландию чем лучше? Господин де Бардань заявил, что ему придется серьезно подумать, имея в виду высокое социальное положение мальчика. Он утверждал, что находится в чрезвычайно неприятном положении.
Вечер у протестантов прошел мрачно. Возмущение и стыд сменились страхом. Адвокат Каррер с унылым видом вспоминал, что протестантских детей, арестованных в аналогичных обстоятельствах, отправляли, бывало, в неизвестном направлении и был слух, что их посылали на галеры. Самые крепкие не выдерживали там более года.
Два дня мэтр Габриэль, совершенно забросив свои торговые дела, бегал то к одному, то к другому чиновнику, пытаясь освободить своего сына или хотя бы повидать его.
На третий день не вернулась к полудню домой Северина, уходившая по утрам на час учиться игре на лютне у одной старой девы в их квартале. Затем им сказали, что дочь мэтра Берна арестовали за «профанацию» и отправили в монастырь урсулинок.
Атмосфера в доме стала кошмарной. Анжелика не могла сомкнуть ночью глаз.
Утром она поручила Лорье и Онорину старой Ревекке и отправилась во Дворец правосудия, где очень уверенным тоном потребовала приема у королевского наместника, графа де Барданя.
Лицо графа просияло, когда она вошла. Он втайне надеялся, что она придет. И сказал ей это.
— Вас прислал ко мне ваш хозяин? Тогда вам следует знать, что это очень серьезный случай и невозможно ничего сделать.
— Нет, не он. Я пришла к вам сама.