Буревестник

Атлант Полина

— Добрый, — услышала я в ответ от присутствующих.

— А вы, должно быть, Ярина Валентиновна — хозяйка «Буревестника»? — спросил мужчина средних лет, в сером костюме и протянул мне руку. — Василий!

Я присела между партиями — так вся ситуация была на виду. Что ж, посмотрим, что меня ожидает! Романовский, как только увидел меня, не сводил взгляда.

А я специально надела летнее сексуальное мини платье без лямок и длинный кардиган. Волосы я распустила, и они лились по плечам и спине гладким водопадом. Больше всего он любовался моими загорелыми ножками: колготок я не ношу,

пушок не брею. Есть на что посмотреть!

Сволочь! После сегодняшнего Романовский меня стал еще больше раздражать. Мы перекинулись грозными взглядами. Но у него был к тому же пожирающий, наглый и таинственный. Брр, сексуальный! Он сидел вразвалочку и, посмотрев на мою грудь, оттянул мотню на штанинах. Извращенец, он думает о сексе даже в таких ситуациях!

— Что же, начнем, — вступление Петра разбудило меня. Он открыл свою фирменную черную папку. — Я подготовил все документы о турбазе, вам нужно их только подписать.

Мой адвокат подвинул папку к Романовскому. И пока тот читал, я сняла кардиган. Когда Илья закончил, и Василий открыл свою красную папку, мне стало не по себе. Сердце бешено заколотилось, а руки вспотели.

— Хорошо, самое важное дело мы решили. Давайте приступим к другому. Я попрошу вас послушать меня, Ярина, очень внимательно, — обратился Василий ко мне. У меня голова закружилась, еще эта духота меня буквально убивала. Я налила себе из графина прохладного гранатового сока с яблоком. Жаль, что там было не вино. — Я буду предельно ясен, давайте посмотрим ситуации в лицо. Нам стало известно о нашем общем конкуренте — Соболевском. Мы знаем, что он уже не один месяц уговаривает вас продать ему отель. И не только его, но и ваш сосновый заповедник.

— Да, это так. Соболевские ведет незаконный бизнес сбыта древесины. Они скупают сейчас все хорошие участки с выгодным и качественным сырьем. К сожалению, под угрозой стал мой сосновый бор… — с отчаянием сказала я.

— Ну что же, с лесом мы позже разберемся. Давайте для начала об отеле. Какие у него были требования? — продолжил Василий.

— Соболевский хочет половину отеля. Так же, как и Илья Константинович, — я пронзила злобным взглядом Романовского, он как раз подкуривал новую сигарету.

Его взгляд был предельно ясным, если я ему попадусь, он меня отымеет!

— Да вот только разница в том, что у Ильи Константиновича всего одна цель — чтобы у турбазы с отелем был один хозяин. Это лучше для вас! — мне понравился Василий, он говорил предельно ясно.

— Каким образом?

— Вам не нужно будет больше вести дела с Соболевским! — это, конечно, меня очень обрадовало. — Единственное, что вам нужно сделать, это согласиться с решением и подписать документы продажи части отеля.

Василий открыл папку. Меня начало трясти, когда я увидела бумаги. Я почувствовала, что не готова к таким резким переменам. Хотя в голове крутилась мысль, что это было логично.

 — Да, это может и так. Но я не намерена продавать отель! — ответила я, борясь не только с чувством обиды, но и своим состоянием. Еще ужасно хотелось разбить графин на башке бывшего!

— Послушай, дочка, Василий толкует умную вещь! Я знаю, как ты любишь «Буревестник». Мы все знаем, как ты дорожишь

тем, чего добилась. Но Соболевский не отстанет от нас. Он знает, что я болен, и использует все возможности и вое влияние, чтобы добиться расширения своих владений, — внезапно прорезался голос отца, а я думала, что он будет просто сидеть и молчать.

— Вы что, все сговорились против меня? — я начала нервно стучать босоножкой об ножку стола, а Романовский ехидно улыбался. Кажется, он наслаждался тем, что мне хреново.

— Послушай Ярина, все серьезней, чем я предполагал, — вот теперь и Петр присоединился к этим стервятникам. — Поэтому, извини меня, что я не оправдываю сейчас твои надежды. Но так действительно будет лучше для всех, если у турбазы и отеля будет один хозяин.

Я истерически рассмеялась сквозь слезы. Получается, я была слепа и наивна, когда надеялась, что мы с Соболевским сможем договориться…

— Ну и что же будет со мной?! В какую сторону мне собирать чемоданы и покупать билет? — я скрестила дрожащие руки на груди.

И тут в разговор вмешался именно тот, кого я не хотела слышать и видеть.

— Никуда! Тебе не нужно уезжать, и никто тебя никогда отсюда не выгонит. Ты останешься здесь при мне и будешь дальше хозяйкой отеля. Зачем нам искать кого-то если у нас есть ты?! — о, это звучало так, будто теперь он усложнит мое существование.

Я посмотрела на Петра, и он кивнул мне. Я ему доверяла, но все же… Я не смогла… Я встала и отошла в сторону, посмотрела в синюю даль величественного озера. С террасы было видно деревянную избушку на каменистом берегу — мое любимое место уединения. Если спуститься по лестнице с террасы, то тропинка приведет в место, где я люблю прятаться от невзгод. Вот и сейчас мне хотелось оказаться там.

— Давайте сделаем перерыв, Ярине нужно решиться, — предложил Романовский, я вовсе не ожидала от него такой заботы. Он встал и вышел.

Я смотрела, как вода билась об каменные стены. Ко мне тихо подошел Петр.

— Яриша, — он погладил меня по спине. — Послушай, девочка моя! Романовский просит не весь отель, а половину — это значит, что пятый этаж твой навечно. Смотри, когда Соболевский узнает, что теперь Романовский — глава турбазы и отеля, то он успокоится. Поэтому великий шаман и позвал Романовского, потому что знает, что он не пойдет на уловки и не станет развязать войну… А ты, если подпишешь документы, то останешься в стороне от этих дел. Будешь и дальше здесь хозяйкой-королевой, это было мое условие, когда мы заключали договор, — мы обнялись с крестным, и по моим щекам побежали слезы.

ГЛАВА 9

В глубине души я никак не могла смириться с тем, что должна отдать половину отеля мерзавцу Романовскому. Но меня загнали в угол, и я чувствовала себя жертвой охотника…

— А как же мой лес?

— Мы можем в любое время попросить у великого шамана другой, — успокаивал меня Петр. — Пойдем. Будь сильнее, что ты так раскисла?

Я вытерла слезы, и мы с Петром вернулись к столу. Я не стала ни на кого смотреть, мне не нужны жалобные взгляды отца и пожирающие — бывшего.