Буревестник
Шрифт:
— Ну и что теперь, как без карты то? — она уставилась на меня.
— Да никак. Сокровища давно найдены. Многие артефакты из сокровищницы продаются на аукционе. Вот Илья хочет уговорить Соболевского помочь ему выкупить какую-то там статуэтку, и тогда они вернут ее великому шаману и тем самым выкупят у него свои турбазы. Как-то так… — поделилась я с ней планами Ильи.
— Ясно. Но ты не обижайся на отца, ты же не знаешь, в какой он был ситуации, что продал карту. Может, у него была серьезная проблема, — она пыталась, как всегда, оправдать
— Ой, Лелька, перестань, знаешь сколько всего отец сделал в девяностые, сколько всего глупого натворил. Просто мы не знаем, — высказалась я, и мы покинули кабинет.
— Пошли выпьем по чашечки «Латте» и будем думать, что наденем на юбилей! — предложила сестренка, и мы спустились в кафе.
ГЛАВА 24
Музыканты играли так, что разговаривать в банкетном зале было невозможно. Все правильно! Люди приехали отдыхать, а не то, что некоторые, обсуждать дела. Мы с Ильей танцевали вальс в просторном зале под классическую музыку, а ведь этот танец должен был случиться много лет назад.
Как самые занятые люди, мы, естественно, опоздали на банкет, посвященный юбилею Тимура. А я ведь предложила добраться на катере до Муханского залива! Но нет, надо было гробить дорогой автомобиль по щебенистой дороге. Ну да ладно, если у Романовского столько денег, что он может разбрасываться дорогими тачками, то мне все равно, жалко только потерянного времени. Да и пока доехали — переругались все. Как только мы вошли в банкетный зал, Лелька увела Санька подальше от его лучшего друга, в бар, к компании, что любит выпить, и больше они к нам не подходили.
Мы танцевали наш первый танец в строгом черном дресс-коде. Это было так трепетно! А на Осеннем балу, к сожалению, Илья так и не пригласил меня на танец.
— Сейчас должен был быть наш первый поцелуй, а не тогда, в коридоре! — перекрикивая музыку, высказалась я.
Илья рассмеялся.
— Ты все еще в обиде! Я же все исправил!
— Я знаю… Но все же. На балу было бы все по-другому, — обидчиво ответила я.
— Ничего не по-другому, просто у тебя тогда были другие представления об отношениях, — Илья прижал меня к себе еще крепче и поцеловал нежно в губы. — На самом деле это — все прошлое, оно не важно, главное, здесь и сейчас! Мы вместе и счастливы. Вернее, я надеюсь, что ты счастлива со мной!
— Конечно, мой «баалдахай»!
Илья посмотрел в сторону, и я автоматически тоже. Тимур махнул нам, зовя к себе.
— Пошли, обсудим с юбиляром наше дело, — сказал он, и мы двинулись на террасу к круглым высоким столикам, за которым собралась компания хозяев турбаз.
— Отлично! Вижу, собрались самые заядлые хранители байкальских тайн! — воскликнул Кирилл, увидав нас с Ильей.
— Илья попросил меня, чтобы я всех собрал, так как у вас
Мы подошли к Соболевскому и поздоровались с ним.
— Ну, мы звонили тебе много раз, в течение трех дней, но ты не поднял трубку,
— Илья пристально сузил свои янтарные глаза.
— Простите-извините, у меня слишком много дел, чтобы тратить его на всякие личные конфликты своих соседей! — язвительно ответил Соболевский.
Я тяжело вздохнула.
— Давай не будем, ладно? Мы собрались не по этому поводу, и ты это знаешь! — высказалась я с надеждой, что он заткнется.
Кирилл развел руками. Я заметила, что он уже был хорошенько выпивший.
— Тимур мне уже все рассказал: вы хотите выкупить свои турбазы у Великого с поморщь некой статуэтки. Я согласен! Поэтому привез деньги, потому что это и в моих интересах. Наш адвокат шамана Василий нашел того продавца, который владеет этой статуэткой и выкупил ее. Сегодня он тут. Так что вы мне должны каждый три миллиона, и дело шито-крыто.
Мы с Ильей опешили. Как всегда этот самозванец лезет вперед. Но, к моему удивлению, мой муж остался спокоен, хотя, уверена, и сейчас он был не против настучать «Благородному Оленю» по наглой пасти.
— Что же, вот так делаются дела, мне нечего добавить, кроме того, что мы тоже привезли с собой деньги и готовы закончить это дело как можно быстрее! — ответил Илья, и позвонив кому-то по телефону, сказал: — Неси дипломат!
От невроза меня всю свело, я сделала несколько глотков обжигающей жидкости и мысленно молилась, чтобы все прошло без проблем.
— Ну мы должны еще решить, кто из нас, или мы все вместе, поедем к великому шаману, отдадим статуэтку и заберем золотые пластины, — Илья держал в одной руке бокал, а другую засунул в карман брюк.
— Думаю, это все устроит Василий, мы все платим ему за его работу! — ответил Кирилл и поднял бокал верх.
К счастью, Василий явился быстро.
— Здравствуйте, мои хорошие! Как я рад вас видеть, и рад, что вы все собрались! — воскликнул адвокат, когда увидел всех нас, хозяев турбаз.
Тут же и подоспел Санек с чемоданом и отдал его Кириллу.
— Вот твои три миллиона! — сказал Илья и кивнул Саньку, тот тут же передал его Соболевскому.
«Благородный олень» принял чемодан.
— Как все же приятно иметь с тобой дело, Романовский, несмотря на то…
— Так бери свои деньги, и мы прощаемся, уже поздно, нам пора возвращаться, папа не спит, тоже беспокоится! — перебила я Кирилла, дабы не началась сора.
— Хорошо! — Василий положил на стол бархатный мешочек. — Вот золотые пластины. Вы теперь — единственные владельцы своих турбаз! Великий очень благодарен вам от всей души, что вы вернули на Байкал родную святыню! Он надеется, что все будут счастливы, и надеется, что все наши годовые обряды будут проходить, как и прежде, на великом капище!