Буревестник

Витаев Марк

— Что вы, что вы, — поспешила успокоить его Ксения, — думаю, я смогу справиться с обезумившим стариканом, если он захочет зажать меня в подворотне… просто я очень, ОЧЕНЬ надеюсь, что вы его поймаете.

— Это обязательно произойдёт, обещаю.

— Хорошо. Да, кстати, так о чём вы хотели поговорить?

Последовала пауза. Валера пытался понять, почему девушка первой вывалила на Штрауба информацию и почему историю с профессором она не упоминала.

— Я… да просто хотел извиниться за то, что давил на вас ранее, — медленно проговаривал

Штрауб, словно первоначальная тема для разговора стала уже настолько неактуальной, что её надо было обдумывать заново. — Допросы… стресс… это всё тяжело. А я привык интересоваться жизнью подчинённых и помогать им.

— Значит, мы скоро сможем вернуться к исследованиям?

— К сожалению, нет. Только после окончания следствия. Так вот, я также разговаривал со Станиславом Спиваковым… вы слышали, что его уволили?

— Ай-яй-яй, бедный Стас…

— Мне жаль, что для моих лаборантов последние события настолько повлияли на течение жизни… но я рад, что вы и Марсель сохраняете бодрость духа!

— Ага, бодрость, — мрачно отреагировала Ксения.

— Кхм, да, после ваших слов про Рубинштайна моя фраза звучит глупо. Прошу извинить меня. Ксения… вы же не ищете профессора самостоятельно?

— Я? Ищу? После всего, что я испытала в последнее время из-за него?!

— Ладно, ладно, не кричите, на нас уже косятся!.. Я вот что вам скажу: Лебенслихт от моего лица готов компенсировать вам моральный вред от действий Рубинштайна. В деньгах. Я также рассмотрю вашу кандидатуру на роль старшего лаборанта.

— Я бы сначала спросила Стаса. То есть, Спивакова. Или Марселя.

— У Спивакова сейчас хватает головной боли, а господин Мирё… он, конечно, перспективный, но прямо сейчас это место я бы отдал вам.

— Спасибо…

— Только одна просьба: как только вы получите любую информацию о профессоре, сообщите лично мне. Вот, запишите номер телефона.

— … Поняла.

— Ещё вторая просьба: если пытались его найти — прекращайте. Ради вашей безопасности.

— Кажется, я начинаю сомневаться, что он просто обезумивший старикан, — сказала Ксения испуганным голосом.

— Не знаю его лично, но нужно учитывать все варианты. Вы меня поняли?

— Более чем.

— Что ж, тогда я пойду: с понедельника офис открывается, а я в нём за главного. Лаборатория пока закрыта. А вы займитесь учёбой — слышал, что вы давно не появлялись в университете.

— У меня нет столько нервов, сколько у Марселя… но, кажется, вы меня успокоили, Герман.

— Рад это слышать! Официант, — громко сказал Штрауб вглубь террасы, — рассчитайте нас!..

Дальше шли разговоры, где Ксения уговаривала Штрауба, чтобы каждый заплатил за себя, а мужчина настаивал, что он угощает. Валера понял, что ничего полезного больше не услышит. За скрипом стульев последовала тишина.

4.2

Валера отошёл от террасы и достал из кармана карту, сделав вид, что изучает её, на случай, если Ксения пройдёт мимо

в компании Германа. Но девушка пришла одна.

— Валера, я тут! Ну, что, было нормально слышно?

— Вполне. Особенно то, что я узнал в первый раз.

— Ты про приставания профессора? — Ксения махнула рукой. — А, я решила придумать это, чтобы дать понять Штраубу, что не испытываю симпатию к Леониду Венедиктовичу.

— Зачем?

— Да чтобы он думал, что я на его стороне! Может, не будет сильно обращать на меня внимания, пока мы ищем профессора.

— Или, наоборот, решит, что ты на самом деле нуждаешься в охране и приставит к тебе своих людей.

— Скажешь тоже.

Ксения заметно напряглась от таких перспектив, но сразу взяла себя в руки.

— Ладно, нам всё равно надо обдумать информацию, пока Штрауб обдумывает что-то своё. Но, если честно, остаток дня я хочу провести, сидя на диване и обжираясь мороженым. Проводишь меня до дома?

По пути Валера высказал Ксении свою теорию произошедшего:

— Чем не мысль: кто-то узнал, что профессор занимается странными исследованиями и решил устранить его и лабораторию. Он спасся, но стал подозревать, что его сдали. Судя по записям, это либо трое его лаборантов, либо парень, который продавал сущность смерти.

— Но там часть листов выдрана, — произнесла девушка минуту спустя, пока обмозговывала рассуждения. — Подозреваемых может быть больше.

— Я исходил из того, что имеется. — Валера пожал плечами.

— К сожалению, всё звучит логично, — призналась Ксения. — Вообще, я пока стою на мнении, что Леонид Венедиктович сам устроил погром, отключив камеры наблюдения.

— Очень мало исходных данных.

— Ага.

Каждый пытался придумать по несколько правдоподобных версий, но, высказанные вслух, те сразу становились нелогичными.

— Ладно, пусть Алина обрабатывает Безлихотнова, а я попытаюсь выжать из своих хоть какую-то информацию. Видимо, придётся и им «проболтаться» о приставаниях.

— Разве это хорошо — плодить ложь? — с недовольством высказался Валера.

— Правда нам пока немного дала…

Дошли до двора, где было полным-полно людей, наслаждавшихся редким за последнее время днём без дождя. Ксения сняла очки, поглядывая в сторону подъезда.

— Я позвоню, если что-то узнаю. И ты звони.

— Хорошо.

— Пока…

Девушка удалилась, а Валера направился в «штаб», потому что наверняка сейчас народу везде очень много и лучше переждать, а завтра спокойно продолжить просветительство…

— Валера, Валера!

Мужчина обернулся — к нему со всех ног бежала Ксения. Он напряг все мышцы, готовясь к нападению. «Может, её кто-то подкараулил? Эх, ни ножа, ни пояса… что ж, будем действовать по ситуации».

Но за Ксенией никто не гнался. Она, добежав, согнулась в три погибели от чрезмерной разовой физической нагрузки, но быстро взяла себя в руки и повела Валеру обратно к дому.