Буревестник
Шрифт:
Бойцы, возившиеся с Умаром, усадили его на пассажирское сиденье автомобиля и накрепко привязали клейкой лентой на несколько раз. Затем убежали, оставив доделывать место для казни своим коллегам: те принесли кучу тряпья, расположили метрах в тридцати в стороне и провели к ней ещё одну бензиновую дорожку. Подожгли с дальнего края и покинули площадку. Теперь между воротами и цехом была только чёрная машина Умара, где, будучи без сознания, сидел её хозяин; ветер разносил бензиновые пары, а куча тряпья спокойно себе тлела.
Валера стоял и напряжённо
Тряпьё уже активно горело, ещё несколько минут — и пламя достигнет дорожки, переметнётся к машине и будет медленно убивать Умара. Валера не ощущал удовлетворения или справедливости в том, что должно было произойти. «Это неправильно! Просто неправильно!»
Прошла минута, Валере надоело стоять. Он стал осторожно пробираться вдоль стены, боясь, что в любой момент может оступиться и упасть на скопление мусора и металла. Но всё-таки удалось добраться до двери.
Подняв с пола небольшую ржавую железку, Валера выглянул на улицу. Всё так же никого. Затем взял камешек гравия и силой запульнул в ворота. Пригнулся, ожидая, что появятся бойцы, но на звук от удара никто не вышел.
Ветер на площадке был холодный, зубы непроизвольно застучали, но Валера не обращал внимания: он побежал к куче тряпья, объятой пламенем, и раскидал её, орудуя железкой. Ногой разбросал гравий, пропитанный бензином. Затем направился к машине.
Умар с закрытыми глазами сидел на пассажирском месте, у него даже рот был заклеен лентой. Валера с помощью железки разрезал ленту, убрал её с его рта и рук. При этом поглядывал в сторону ворот — неужели бойцы просто так уехали?!
Валера подхватил Умара, оперев себе на плечо, и потащил к цеху. Он приложил все силы, скорость была слишком маленькой, к тому же пришлось повернуться спиной к воротам — так он лакомая цель для нападавших. Перебирая ноги, Валера добрался до двери, открыл её с ноги и бросил Умара неподалёку. Сам при этом упал на колени, прикрыв дверь и оставив небольшую щель, сквозь которую было видно пустую площадку, почти ставшую пожарищем. Надо идти дальше, но сил не осталось вовсе.
Умар закряхтел и повернулся набок.
— Т-ты… выжил?
— Как видишь.
— Ещё и спас меня?.. После всего, что я сделал?.. — Умар искренне удивлялся.
— Давать волю своей злости, как это сделал ты, — неприемлемо. Но и поступать так, как те бойцы — тоже.
— Хаким! — выплюнул араб и ударил кулаком об землю. Затем ещё раз и ещё.
Валера встал во весь рост. Даже будучи в трусах, он грозно возвышался над Умаром.
— Мне без разницы, что у вас там за дела. Разбирайтесь сами.
— Ты не понимаешь, — прошипел Умар, медленно поднимаясь, — они скоро вернутся, чтобы забрать мой обгоревший труп и то… что должно было от тебя остаться. Я же видел внизу…
Араб по-новому взглянул на Валеру и только теперь заметил отсутствие большей части одежды.
— В яме уже кто-то был! А ты переодел его!
— Иди сам к своему шайтану…
— Нет, нет! — Умар затараторил, глаза его заблестели. — Ты мёртв! И я тоже должен быть мёртв! Люди Хакима зачистили здание, я слышал. Нужно, чтобы я сгорел, тогда мы сможем исчезнуть!
— Мы?! — поразился Валера.
— Они не заметят тебя, если получат от меня то, что хотели!
Припадая на одну ногу, Умар ринулся в другой конец цеха. Валера поплёлся туда же, холод стал пробирать до костей, адреналин выветривался из крови, принося боль в мышцах. Когда Валера добрался до ямы, Умар уже волочил по полу человека.
— Помогай давай! — рявкнул он.
— Что ты делаешь?! — возопил Валера.
— В отличие от нас, он мёртв! Глянь!
Умар бросил труп о землю и приподнял за подбородок. На молодом лице застыла страдальческое выражение, медного цвета глаза неподвижно глядели в бесконечность бытия.
— Там были ещё пара человек, но у всех в голове дыры от пуль — так сразу обнаружат! А этот по комплекции примерно похож на меня…
В один момент Умар встал прямо и испытующе посмотрел на Валеру.
— Я… обязан тебе жизнью. Я готов отплатить, но Шаджяра сейчас для меня потеряна. Понимаю, что нужно уходить, но Хаким и его наёмники скоро прибудут. Если они не обнаружат сгоревшую машину, а в ней мой труп — перелопатят весь город. Им, — Умар показал на мёртвого парня, — уже не поможешь. А вот мы получим драгоценные минуты, чтобы сбежать.
— Я не могу, — сжав кулаки, ответил Валера.
Умар плюнул себе под ноги и выругался по-арабски. Затем потащил труп. Валера наблюдал за ним и шёл следом. «Для чего я ему помог? Для чего вытащил из машины? Я — будто врач, который поклялся спасать жизни людям, даже преступникам. Стал бы я это делать, зная, что, восстановив силы, он может снова наброситься на меня?»
Араб устроил передышку у двери. Грозно зыркнул на Валеру, но ни слова не сказал. Валера же продолжал двигаться как сомнамбула. А Умар с трудом дотащил парня до машины и стянул с себя и с него одежду. Чужое он сложил в кучу рядом, а своё нацепил на парня. Затем усадил на сиденье, срезал оттуда кусочки ленты и наклеил трупу на рот и запястья.
Отошёл, оглядывая картину, кивнул и стал разбрасывать истлевшие тряпки.
— Твоя честность может стоить тебе жизни! — бросил Умар в сторону стоявшего на одном месте Валеры. — Каждая секунда на счету!
Но мужчина сам не понимал, какой аргумент должен услышать в пользу того, чтобы поступиться своими принципами.
Умар же вытащил из салона маленький цилиндр.
— Хоть какой-то плюс в том, что модель старая, — сказал он, отошёл подальше и бросил под машину.
Тотчас вспыхнуло пламя, устремило свои горячие красно-жёлтые щупальца во все стороны.
— Дело сделано, — устало произнёс Умар. — Пошли отсюда поскорее. Я бы нашёл точку где-нибудь повыше, чтобы понаблюдать за тем, как Хаким приедет.