Буревестник
Шрифт:
— Кто меня еще не знает — Степанян Нельсон, — представился он. — А лучше — просто Нельсон.
Уже через минуту он чувствовал себя среди девчат как дома, вот он уже с кем-то шутит, с кем-то перебрасывается острым словом, рассказывает веселую историю, все смеются, и веселее всех смеется Нельсон.
С этого дня он стал частым гостем в «Доме одиночек», в маленькой комнатке на втором этаже, и девушки уже не раз шептались, что скоро, наверное, у Иры будет другая соседка.
Не раз уезжали Фира и Нельсон в Ростов, проводили там целые дни, ходили в театр, долго гуляли по улицам, загорали на пляже или просто сидели на берегу Дона.
Они никогда не ссорились — у Нельсона легкий характер, с ним Фире всегда было хорошо и
А тот самый случай произошел в лагерях, летом, в Кулешовской, когда все были на ученьях. Они тогда состояли в одной эскадрилье, ведь Фира техник по эксплуатации самолетов и их палатки стояли друг против друга. Фира жила вместе со своей подругой. Ирина — занозистая девчонка, язык как бритва, и чаще всего она оттачивала его на своих соседях. Отчитывала их за неаккуратность — то вещи у них не в порядке, то забудут что-нибудь на улице, — в общем всячески их воспитывала. Ребята сначала отшучивались, потом перестали отвечать. Однажды в свободный день девушки занялись хозяйством: выстирали свои вещи, повесили их сушить на веревку, протянутую внутри палатки. Потом затеяли генеральную уборку — вытряхнули на койки разные вещи, часть положили на стол…
Уборка была в самом разгаре, когда прибежали подруги звать девушек в кино.
— Придем — все приберем, — решила Ирина. — У нас время будет, фильм не поздно кончится.
Фира пыталась протестовать, но энергичная подруга не стала слушать.
Когда девушки вернулись в лагерь, то не поверили своим глазам. Еще издали они увидели, что возле их палатки собрался народ. Они ускорили шаги.
Полотнища их палатки были высоко подняты, в центре вкручена большая лампа. Яркий свет освещал внутренность их дома, дикий беспорядок был представлен на всеобщее обозрение. На столе среди разбросанных вещей лежал белый лист, на котором чернели буквы:
«Равняйтесь на самых аккуратных».
Это была любимая фраза Ирины!
Девушки, путаясь в веревках, старались опустить полотнище, но узлы были затянуты прочно.
— Не нужна ли наша помощь? — перед Фирой возник Нельсон. — А то мы по-соседски с удовольствием.
В его глазах прыгали веселые чертики, и Фире сразу стало ясно, кому они были обязаны своим конфузом.
С тех пор Ира перестала воспитывать своих соседей, вообще не замечала их. Фира тоже рассердилась. Но вскоре мир был восстановлен.
Кажется, все это было очень давно, а на самом деле прошло лишь несколько месяцев. Теперь уже стало привычным, что все свое свободное время Нельсон проводил с этой скромной девушкой, которую многие знали и ценили за четкую работу. И поэтому, когда они вместе поехали в Москву в дом отдыха (их обоих премировали этой поездкой за хорошую работу), а вскоре и поженились, ни для кого это не было неожиданностью.
6
…В Москве в небольшой скромной квартире в Измайлове живет женщина… Тридцать лет прошло с тех пор как она впервые встретилась с темноглазым инструктором из Баку — Нельсоном Степаняном. Тридцать лет — огромный срок, много событий произошло за это время, большой жизненный груз за ее плечами. Многое за это время забылось, человеческая память — ненадежный инструмент. Но есть у каждого человека что-то такое, что остается навсегда. У Фиры Михайловны Гринштадт тоже есть свое заветное — это память о муже. Хотя слово «память» не совсем точно. О Нельсоне Степаняне она говорит как о живом, причем это получается совершенно естественно и непринужденно.
— Расскажите о вашем муже, — попросили
— Какой?! — переспросила она. — Он добрый, он очень добрый. Добрый и веселый.
И нам сразу вспомнился старый печник с нефтеперегонного завода. Он тоже выбрал именно эти слова.
— Его все любят за доброту и отзывчивость, а также за прямоту и честность. И таким он был всегда.
Фира Михайловна задумалась…
…После возвращения в Батайск Фира недолго жила в «Доме одиночек». Молодую семью перевели в другой корпус, где жил комсостав. Там в маленькой комнатке началась их жизнь. На большой тахте, занимавшей половину комнаты, — «посадочной площадке», как, смеясь, называл ее Нельсон, часто сиживали гости. Играли в шахматы, спорили, шутили. Фира настолько привыкла, что у них каждый день бывают люди, что всегда делала хозяйственные покупки из расчета не на двоих, а троих или четверых. Такая хорошая, дружеская атмосфера была в этом доме, что товарищи Нельсона, даже и не очень близкие, охотно шли сюда. Шли просто на огонек, шли, чтобы поделиться новостями, шли с радостями и горем. Знали, что здесь каждому будут рады, каждого поймут. Ключ от комнаты Степанянов лежал на видном месте, и каждый мог войти, не дожидаясь хозяев.
Нельсон был очень гостеприимен. Когда жена задерживалась на работе, а у техника дел много, он сам занимался хозяйством и готовил обед. Особенно отменно у него получались голубцы. Это было его фирменное блюдо, и он им очень гордился.
Кроме домашних дел, у него было много и общественных обязанностей. Нельсон — профорг, и очень строгий: все ведомости у него всегда в полном порядке, а членские взносы он сдавал одним из первых. Правда, нигде не значится, что за иных своих забывчивых подопечных профорг иногда платил сам.
— Знаешь, Фирочка, у Бориса сейчас нет денег, — смущенно говорил он, — я за него заплатил, он потом отдаст. Да и вообще ему, наверное, надо бы предложить до зарплаты, надо парню помочь!
И Нельсон предлагал деньги взаймы и делал это так просто и хорошо, что человек никогда не чувствовал себя смущенным.
Вот за эту доброту, отзывчивость и деликатность и уважали его товарищи и тянулись к нему душой.
А ребятишки, те просто не давали Нельсону прохода. Они ждали его возвращения домой: вдруг он сегодня выйдет со своим велосипедом? Тогда все в порядке: он покатает всех — кого посадит на багажник, кого на раму. Ребята уже заранее устанавливали очередь, чтобы никому не было обидно, и строго следили за ней. И вообще они любили этого веселого и сильного человека, ровного и приветливого, который всегда найдет минутку, чтобы поговорить с ними или пошутить. Здесь, в городке, где вся жизнь была связана с авиацией, все мальчишки мечтали стать летчиками и невольно подражали старшим. Нельсон Степанян среди ребят считался вполне достойным подражания.
Но далеко не всегда бывал Нельсон ласков и мягок. Его видели и суровым и резким, и никогда он не прощал лжи, подлости, нетоварищеского поступка.
Тут уж он не щадил и друга — скажет ему все, что думает. Так же прямо в лицо высказывал он горькие истины и начальству и искренне удивлялся, если кое-кто из друзей намекал, что следовало бы быть дипломатичнее.
Но на него, как правило, долго не сердились. Он был настолько справедлив и настолько требователен сам к себе, что обида казалась просто неуместной.
Поэтому-то так много людей с удовольствием проводили время в его обществе, и не только у него дома. Степанян любил ходить на охоту, в степи и к озерам, стрелять диких гусей, и у него всегда находились попутчики. У Нельсона было одноствольное ружье, у большинства двустволки, но, как правило, он всегда приходил с трофеями, оставляя попутчикам охотничьи рассказы. А весной, когда Дон разливается и вода доходит почти до самых домов. Нельсон, надев высокие сапоги, удил рыбу.
Жизнь была наполнена до краев: любимая работа, любящая жена, товарищи, ученики.