Бурная неделя Гидеона
Шрифт:
— Отлично. Согласна. Вы же не причините ему зла, насколько я поняла?
— Вам прекрасно известно, что нет. Кстати, прежде чем прийти к вам, я звонил в клинику. Мистеру Смоллу сохранят глаз, а шрам не будет уж таким заметным.
Прежде ыем открыть дверь, Руби Бенсон повернулась к Гидеону.
— Вы знаете, что не случись рядом этого мистера Эббота, — мягко произнесла она, — Артур получил бы в лицо всю порцию целиком. Я это знаю, потому что видела всю сцену собственными глазами. Так что умоляю вас: не будьте очень суровы с этим полисменом. Не браните его.
Гидеона так тронула эта просьба, что он не нашелся, что ответить.
Агрессивность, которую молодой
— Я всего лишь навестил Чарли, — упорно повторял Сид. — Я знал, что смогу скрыться у него на какое-то время.
— Ты уже бывал там раньше?
— Что за вопрос? Мне приходилось выполнять его отдельные поручения.
— А как ты добрался до него?
— Спрятался в грузовичке предпринимателя, — несмешливо бросил Сид. Он стоял как раз во дворе.
— И никто не знал, что ты находился у Чарли?
— Конечно, нет. Машина остановилась у Майл Энд Роад, там я и сошел, чтобы прямиком отправиться к нему.
— Ты ни с кем из знакомых там не встречался?
— Это было бы трудно сделать. Вы же знаете, сколько людей у него околачивается.
— А отца ты не видел? — все тем же спокойным тоном задал вопрос Гидеон.
Молчание. Подросток, похоже, был застигнут врасплох и проявил колебания. На его лице появилось двусмысленное выражение: то ли он разговаривал с отцом, то ли был попросту поражен тем, что его сочли на это способным.
— Нет! — неожиданно вскрикнул он. — Нет! Разумеется, я не встречался с ним?
— Сид, ты морочишь мне голову! — твердо обратился к нему Гидеон. Где ты беседовал с ним?
Глаза молодого Сида метали от ярости искры, губы дрожали, он сжал кулаки и вскинул их вверх.
— Нет, не видел я его. Вы что полагаете, что я не понимаю, к чему вы клоните? Вы пытаетесь подстроить мне пакость. Как вам это уже удалось проделать с моим отцом. Мерзкий легавый, вот вы кто! И нечего тут со мной лясы точить!
Саймон, тот самый Саймон-придурок, что облил серной кислотой Смолла и полицейского, сидел в комфортабельном кресле центрального участка полицейского подразделения «Джи-5» рядом со столом, на котором стояли чашка с молоком и лежали бисквиты с шоколадом. Он полуоткрыл свои веки с редкими ресницами, прикухшие и гноящиеся, чтобы взглянуть на Гидеона, но никакого выражения не появилось на его лице с дряблой и нездоровой кожей. Рядом стоял коренастый седовласый мужчина. То был учитель из школы для умственно отсталых детей, которую посещал Саймон. Он поставил Гидеона в известность об умственном состоянии своего воспитанника, уточнив, что если в нормальных условиях от него ещё можно было добиться чего-то членораздельного, то, напротив, оказывая давление, из него вытянешь лишь кое-какие неразборчивые звуки.
— Итак может продолжаться долго? — поинтересовался Гидеон, не зная, что же ему делать с этим бедолагой.
— Это трудно предвидеть, — ответил учитель. — Я бы знал, как надо с ним поступить, но сомневаюсь, что вы последуете моему совету.
— А все же?
— Я бы отпустил его домой. Ничуть не лукавя. Он живет с матерью, которая подрабатывает прислугой в соседних домах. Думаю, что он мог бы вернуться в свое обычное состояние, оказавшись в знакомом ему окружении, либо дома, либо — в школе. Полагаю также,
— Ну что же, согласен, — уступил Гидеон, скрепя сердце. Довольствуемся тем, что будем приглядывать за ним. Нельзя же все-таки оставлять разгуливать на свободе человека, способного облить людей серной кислотой, даже принимая во внимание его невменяемость! Он вполне способен повторить свой жест, если не вытворить чего-нибудь похуже. И кто бы мог прояснить нам вопрос, где он достал эту кислоту?
— А вот этого я не знаю, — признался учитель. — В то утро он был в школе и, как мне думается, ему всучили её в то время, когда он отправился домой обедать. Я расспросил всех его товарищей. Похоже, никто не видел, как он с кем-то разговаривал. Единственное, что удалось выяснить — он ходил в сторону набережных. Саймон обожает созерцать плавающие суда, поэтому никто на него не обращает там внимания.
Гидеон попросил учителя пройти с ним в соседние помещение.
— Вы знакомы с молодым Сидом Бенсоном? — спросил он.
— Даже очень хорошо. Я несколько лет преподавал в его школе, и он был моим учеником.
— И какого вы о нем мнения?
— Это неглупый парень, — взвешивая слова, ответил ему собеседник. Такой же, как любой из его приятелей. Если что-то его интересует, то он всегда впереди других. А так, каких-либо усилий и не думает прилагать.
— А каков в целом его характер?
— Упрям.
— Честен?
— Вы задаете мне трудный вопрос, мистер комендент, — посетовал преподаватель горестным тоном. — Что такое честность и лояльность для подростка его возраста? Если вы спросите, подворовывает ли он у своих дружков-приятелей… сразу же отвечу, что нет. Но если вопрос поставить так: способен ли он поколотить кого-либо из тех, кто послабее его, чтобы завладеть чем-то ему понравившимся, то я отвечу утвердительно. В школе у нас — добрая дюжина детей, чьи отцы или родители, в целом, уже находились в весьма щекотливых взаимоотношениях с законом. Поэтому следует признать, что в таком окружении их восприятие добра и зла не всегда соответствует нашим. Очень трудно убедить парнишку, что его отец или мать поступают нечестно. Вот так-то и появляются поколения преступников! Что до юного Сида, то я не знал его до того, как был осужден его отец, но зато впоследствии слишком часто слышал от него: "Вот выйдет из тюрьмы отец…" Был ли вправе я или кто-то из моих коллег, обманывать его?
— О, эту проблему я знаю, — угрюмо буркнул Гипдеон.
— Уверен в этом, — ответил учитель, — и очень бы хотел быть вам в чем-нибудь полезным. Меня лично беспокоит миссис Бенсон. Вот её ситуация представляется мне трагической — с двумя детьми на руках, особенно в том что касается столь хорошо воспитанной малышки Лизы. Как, кстати, поживает миссис Бенсон?
— Сдается мне, что она просто физически рухнет, если мы в самое ближайшее время не сцапаем этого Бенсона… Но мы все равно добьемся своего, мистер Томас. И спасибо за то, что вы мне изложили свою точку зрения.