Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи

Вейнс Фрэнсис

Тщательно взлелеянный образ Максимилиана до сих пор не утратил своего значения. В рамках празднования пятисотлетия австрийской земли Тироль было выделено пять миллионов евро на так называемый Год Максимилиана (Maximilianjahr), в рамках которого было организовано огромное количество мероприятий и выставок.

Франшиз

Брачный союз между Бургундской и Габсбургской династиями сделал Максимилиана и Марию противниками французского короля Людовика XI. Заключение в сентябре 1477 года мирного договора между Нидерландами и Францией сбросило пар в бурлящем финансовом котле. Но король Франции категорически отказался вернуть Бургундскому герцогству Пикардию и значительную часть Артуа, завоеванные им сразу после смерти Карла Смелого. Людовик XI объявил всем

желающим услышать о том, что престижный рыцарский орден Золотого руна, учрежденный Филиппом Добрым в честь бракосочетания с Изабеллой Португальской 7 января 1430 года, самым молодым гроссмейстером которого был единогласно избран Максимилиан, принадлежит Бургундии и, следовательно, является собственностью французской короны. Этот хрупкий договор просуществовал менее полугода и закончился возобновлением столкновений.

Города Конде, Камбре и Турне по очереди отошли к Нидерландам и Франции, но герцогство Бургундское Максимилиану отвоевать не удалось. В это время Людовик XI заслужил репутацию «le roi le plus terrible qui fut jamais» – самого ужасного короля за всю историю, как его потом называли. Теперь настала очередь жителей северного французского города Аррас (или Атрехта, как его называли, когда он принадлежал Нидерландам) в графстве Артуа подвергнуться испытаниям. Аррас мог вернуться к французам, но его жители не пожелали покорно сдаться французскому королю. Людовик XI, не колеблясь, усмирял население при помощи огромных штрафов в обмен на жизнь (как в Боне) или при необходимости приказывал устроить пожар в городе (как в Доле), но для Арраса французский король задумал другую кару.

Аррас подвергся разрушительной метаморфозе: в мае 1479 года Людовик XI изгнал из него всех жителей. История города была просто-напросто стерта. Город получил новые привилегии, новый герб и новую городскую печать. Людовик XI переименовал город во Франшиз. В Средние века это слово означало «освобождение от повинности» или «право просить убежища». Во всех регионах Франции было завербовано около 12 000 мужчин, женщин и детей, в основном из сословия торговцев тканями и ремесленников. Им было приказано переехать во Франшиз для возрождения ткачества. При этом разлучались семьи. Переезд завершился в рекордные три месяца. Король приказал городам выделить средства на переезд жителей, но те воспользовались этой ситуацией для отправки во Франшиз нищих и заключенных – хитрая уловка.

Однако эксперимент полностью провалился. Предыдущие восстания оставили город в руинах, а новые жители, прибывшие со всех сторон, едва понимали друг друга, поскольку в XV веке единого французского языка еще не существовало. Треть жителей через год не выдержала и сбежала. В результате Людовик XI был вынужден разрешить коренным жителям вернуться на родину. В 1484 году городу вернули первоначальное имя.

Фламандский лев

Война обходилась очень и очень дорого. Спустя полгода после заключения договора о перемирии между Францией и Бургундскими Нидерландами мир был нарушен. Максимилиан и Людовик XI боялись участия в затяжной войне, которая обошлась бы им недешево. Габсбургскому эрцгерцогу Максимилиану нужен был всего один шанс, чтобы поставить французского короля в положение вне игры раз и навсегда. И этот шанс появился 7 августа 1479 года возле деревушки Гинегат в графстве Артуа. Максимилиан со своими фламандскими солдатами и швейцарскими ландскнехтами – наемниками, идущими на врага сомкнутыми шеренгами и держащими в руках знаменитые пятиметровые копья, – пробил брешь во вражеских французских позициях: кавалерия обратилась в бегство, а 8000 лучников было убито.

Сам Максимилиан потерял в этом бою 6000 солдат, но вкус победы над французами был сладок. Филипп де Коммин находился рядом с Людовиком XI, когда прибыл гонец с вестью о поражении: «Я был рядом с королем, когда ему сообщили о поражении. Он был очень расстроен, ибо не привык проигрывать». Максимилиан стал настоящим героем для жителей Ипра, Гента и Брюгге. Битва при Гинегате вдохновила фламандцев на создание ликующего национального гимна: «…и Лев обнажил когти и пронзил их ударами. И все вскричали: “Фламандский лев! С фламандскими когтями”». Через два года после свадьбы Максимилиан сумел оправдать возложенные на него надежды. Пока он оправдывал доверие фламандцев.

Мошонка

Тем

временем у Марии Бургундской 22 июня 1478 года родился сын, а у бургундского трона появился наследник. Церемония крещения состоялась в Брюгге спустя неделю и привлекла большое внимание. В честь этого события городской совет Брюгге построил широкий деревянный помост высотой полтора метра. Мост был украшен гобеленами с обеих сторон и соединял замок Принсенхоф с церковью Святого Донатиана, чтобы благородные господа не ходили по уличной грязи. Внушительная процессия состояла из членов королевской семьи, 200 членов Генеральных штатов, нескольких священников и рыцарей ордена Золотого руна. Члены процессии с факелами в руках прошествовали через центр Брюгге под громкий звон колоколов. Возглавляла процессию Маргарита Йоркская, мачеха Марии. Как вдова, она была одета в черное, потому что ее траур по Карлу Смелому еще не закончился. Она несла на руках своего внука [19] , завернутого в золотую парчу. Замыкали шествие громко трубящие герольды.

19

 Причем кровного родства у Маргариты Йоркской с ним не было, потому что это был внук ее покойного супруга. – Прим. ред.

В церкви Святого Донатиана епископ Турне запел григорианский гимн, который поют на Пятидесятницу, – «Приди, Дух животворящий» (Veni, Creator Spiritus). Первого наследника Бургундско-Габсбургской династии крестили Филиппом в честь прадеда по линии Бургундских Нидерландов Филиппа Доброго. При выходе из церкви после обряда Маргарита Йоркская гордо предъявила внука огромной толпе, собравшейся перед церковью. До крещения Людовик XI через своих людей распространил слухи, что у Марии Бургундской родился не мальчик, а «прелестная девочка». Эти слухи намекали, что бургундцы остались без наследника мужского пола. Маргарита Йоркская разом рассеяла все сомнения. Высоко подняв Филиппа, она взяла его крошечную мошонку в ладонь и громко объявила: «Дети мои, взгляните же на своего новорожденного государя, мальчика Филиппа, потомка императора!»

Рождение Филиппа немедленно запустило цепь новых политических брачных союзов. В рамках возобновления торгового соглашения между Англией и Бургундией Филипп был помолвлен с младшей дочерью короля Англии Эдуарда IV Анной через полтора месяца после своего рождения. Полтора года спустя, 10 января 1480 года, у Максимилиана и Марии родилась дочь. Девочку назвали в честь бабушки, Маргариты Йоркской. Годом позже Мария родила третьего ребенка. Его назвали Францем, но он прожил несколько месяцев.

«Прощай, Филипп, мой милый сын, судьба нас скоро разлучит»

Судя по тому, что король Англии Эдуард IV все время откладывал заключение нового соглашения с Бургундией, он никуда не спешил. Без этого соглашения Англия оставалась серьезным противником для Максимилиана. Это вынудило Максимилиана повторно обратиться к Людовику XI, чтобы предотвратить одновременное нападение на Бургундские Нидерланды с двух сторон. Как раз в это время положение пятидесятисемилетнего короля Франции пошатнулось. Здоровье Людовика XI резко ухудшилось. Он перенес удар, после которого лишился речи. Больной король Франции уединился в своем замке в Плесси-ле-Тур в долине Луары. Однако безмятежная прогулка весной 1482 года изменила положение дел.

В марте 1482 года Мария Бургундская и Максимилиан получили приглашение лорда замка Винендале Адольфа ван Равенштейна принять участие в открытии охотничьего сезона в окрестных лесах под Торхаутом. Мария, как и ее супруг Максимилиан, увлекалась охотой и привезла с собой своего личного сокола. Начало охоты было многообещающим, поскольку сокол сразу поймал цаплю. Боясь потерять сокола из виду, Мария пришпорила лошадь, чтобы та перескочила через канаву. Лошадь встала на дыбы и споткнулась о дерево. Марию выбило из седла. Упавшая на герцогиню лошадь придавила ее своим огромным весом. Израненную Марию доставили в резиденцию Принсенхоф в Брюгге, где камергер оказал ей первую помощь. У нее были переломы обоих запястий и четырех ребер, осколки которых проткнули легкие. Ее агония продолжалась три недели.