Буря мечей. Книга II

Джордж Мартин

От какого-то мальчишки в гавани она узнала, что конюшню сожгли, но ее бывшая владелица все еще торгует за септой. Арья без труда нашла эту большую, крепкую женщину, от которой хорошо пахло лошадьми. Трусиха приглянулась ей с первого взгляда; женщина спросила, откуда она у Арьи, и усмехнулась, услышав ответ.

— Лошадь чистокровная, это видно, и я не сомневаюсь, что принадлежала она рыцарю, милочка. И рыцарь этот не был твоим братом. Я уж много лет веду дела с замком и знаю, каковы они с виду, благородные. Кобыла у тебя чистых кровей, а вот ты — нет. — Ее палец уперся Арье в грудь. — Ты ее либо

нашла, либо украла, вот оно как. Иным путем замарашка вроде тебя такой лошадью разжиться не могла.

Арья прикусила губу.

— Значит, вы не станете ее покупать?

— Это значит, что ты возьмешь, сколько я дам, милочка, — хмыкнула женщина. — Иначе мы отправимся в замок, и ты вовсе ничего не получишь, а может, и повешена будешь за то, что украла лошадь у рыцаря.

Вокруг сновал народ, и Арья понимала, что не сможет убить эту женщину. Она прикусила губу еще сильнее и смирилась. Лошадница вручила ей прискорбно тощий кошелек, а когда Арья попросила добавить что-нибудь за седло, уздечку и попону, только посмеялась.

С Псом она не посмела бы так обращаться, думала Арья, шагая обратно в гавань. Без лошади ей показалось, что расстояние увеличилось на несколько миль.

Пурпурная галея стояла на месте. Если бы корабль уплыл, пока ее обсчитывали, Арья бы этого не вынесла. По его сходням как раз вкатывали наверх бочонок с медом. Арья попыталась проскользнуть вслед за ним, но матрос на палубе крикнул ей что-то на незнакомом языке.

— Я хочу видеть капитана, — сказала ему Арья. Он прикрикнул на нее еще громче, но шум привлек внимание грузного седого мужчины в кафтане из пурпурной шерсти, который говорил на общем языке.

— Я капитан, — сказал он. — Чего ты хочешь? Скорее, дитя, не то мы упустим прилив.

— Мне надо на север, к Стене. Деньги у меня есть, вот. — Она протянула ему кошелек. — В Ночном Дозоре есть замок, который стоит на море.

— Да, Восточный Дозор. — Капитан высыпал на ладонь серебро и нахмурился. — Это все, что у тебя есть?

Значит, денег мало, поняла Арья.

— Мне каюты не надо, — сказала она. — Я могу в трюме спать или...

— Бери ее, — сказал прошедший мимо гребец с тюком шерсти на плече. — Пускай со мной спит.

— Придержи язык, — рявкнул капитан.

— Я могу работать, — продолжала Арья. — Драить палубу. Я в замке драила полы. И грести могу...

— Нет. Не можешь. — Капитан вернул Арье кошелек. — Да если бы и могла, это не помогло бы, дитя. На север мы не пойдем — там льды, война и пираты. Мы видели дюжину пиратских галей, идущих на север, когда огибали мыс Раздвоенный Коготь, и мне неохота встречаться с ним опять. Отсюда мы повернем домой, и тебе я предлагаю сделать то же самое.

Но у нее нет дома, и стаи нет, а теперь и лошади не было.

— Что это за корабль, милорд? — спросила она уже отвернувшегося от нее капитана.

— Галеон «Дочь Титана», — с усталой улыбкой ответил он, — из вольного городка Браавоса.

— Подождите, — внезапно сказала Арья. — У меня есть кое-что еще. — Она спрятала это в нижнем белье, чтобы сохраннее было, и ей пришлось глубоко запустить руку. Гребцы смеялись над ней, капитан ждал с явным нетерпением.

— Еще одна монетка разницы не сделает, дитя, — сказал он наконец.

— Это не серебро. — Она

нащупала то, что искала. — Это железо. Вот. — Арья сунула ему в руку маленькую черную монетку, которую подарил ей Якен Хгар — до того старую, что голова на ней совсем стерлась. Может, она ничего и не стоит, но...

Капитан, моргая, повертел монету в руке.

— Но откуда...

Якен и слова велел сказать. Арья скрестила руки на груди и сказала:

— Валор моргулис. — Громко, как будто понимала, что это значит.

— Валор дохаэрис, — ответил капитан, приложив два пальца ко лбу. — Ты получишь каюту.

СЭМВЕЛ

— Он сосет сильнее, чем мой. — Лилли погладила головку ребенка, которого кормила грудью.

— Он голоден — сказала светлокосая Вель, которую черные братья называли принцессой одичалых. — До сих пор он питался козьим молоком и отварами слепого мейстера.

У мальчика, как и у сына Лилли, пока не было имени. Так уж заведено у одичалых. Как видно, даже сын Манса-Разбойника получит имя только по третьему году, хотя братья зовут его «маленьким принцем» и «рожденным в бою».

Посмотрев, как малыш сосет грудь, Сэм перевел взгляд на Джона, который тоже смотрел на мальчика. Джон улыбался. Грустно, но все-таки улыбался. Это радовало Сэма. Он впервые видел Джона улыбающимся с тех пор, как вернулся.

От Твердыни Ночи они дошли до Глубокого Озера, от Глубокого Озера — до Врат Королевы, держась узкой тропы и никогда не теряя из виду Стену. В полутора днях пути от Черного Замка Лилли услыхала позади лошадей, и они увидели колонну черных всадников, едущую с запада.

— Это мои братья, — ободрил свою спутницу Сэм. — Этой дорогой никто не пользуется, кроме Ночного Дозора. — Оказалось, что отрядом командует сир Деннис Маллистер из Сумеречной Башни; с ним вместе ехал раненый Боуэн Марш и другие уцелевшие после боя на Мосту Черепов. Увидев Дайвина, Великана и Скорбного Эдда Толлетта, Сэм залился слезами.

От них он узнал о битве под Стеной.

— Станнис со своими рыцарями высадился в Восточном Дозоре, а Коттер Пайк провел их по тропам разведчиков, чтобы захватить одичалых врасплох, — рассказал Сэму Великан. — Враг разбит наголову. Манс-Разбойник взят в плен, тысяча лучших его бойцов перебита, в том числе и Харма Собачья Голова. Остальные разлетелись, как листья в бурю. — Хвала богам, подумал Сэм. Если бы он не заблудился по дороге из Замка Крастера, они с Лилли могли бы оказаться в самой гуще боя... или в лагере одичалых. Для Лилли с мальчиком это, положим, было бы не так уж плохо, а вот для него... Сэм вспомнил рассказы о том, что делают одичалые с пленными воронами, и содрогнулся.

Однако ничто не могло подготовить его к тому, что он застал в Черном Замке. Трапезная сгорела дотла, большая лестница превратилась в груду битого льда и обугленного дерева. Дональд Нойе, Раст, Глухой Дик, Рыжий Алин и многие другие погибли, но столько народу Сэм в замке никогда еще не видел: кроме черных братьев, здесь расположилось около тысячи королевских солдат. В Королевской башне впервые на памяти живущих поселился король; на Копье, башне Хардина, Сером Замке, Щитовом Чертоге и других зданиях, пустовавших долгие годы, развевались знамена.