Буря мечей. Пир стервятников
Шрифт:
— Валар дохаэрис. — Он оттолкнулся веслом и выплыл на середину канала. Арья смотрела, как он гребет в обратную сторону, пока лодка не скрылась в тени под мостом. Плеск весел затих, и ей послышался стук собственного сердца. Как будто она не здесь, а где-то еще… в Харренхолле с Джендри или в лесу у Трезубца с Псом. Не глупи, Солинка, сказала она себе. Я волк и ничего не боюсь. Хлопнув на счастье по рукояти Иглы, она зашагала наверх через две ступеньки — пусть все видят, что ее нелегко напугать.
Наверху ее ждали
— Откройтесь сейчас же, глупые, — сказала Арья. — Я приплыла из-за Узкого моря. — Она постучалась в дерево кулаком. — Так мне Якен велел. У меня есть железная монета. — Арья достала ее из кошелька на поясе и подняла вверх. — Видите? Валар моргулис.
Двери ничего не ответили ей, однако открылись.
Отворились внутрь, тихо, без прикосновения человеческих рук. Арья сделала шаг, за ним другой. Двери закрылись за ней, и она на миг ослепла. Игла сама собой оказалась в руке — она не помнила, как достала ее.
Несколько свечей у стен давали так мало света, что Арья не видела даже собственных ног. Ей слышался чей-то шепот, слишком тихий, чтобы разобрать слова, и чей-то плач. Чьи-то кожаные подошвы легко прошагали по камню, где-то открылась и снова закрылась дверь. И еще вода. Воду слышно.
Ее глаза постепенно привыкли к мраку. Изнутри храм казался гораздо просторнее, чем снаружи. Вестеросские септы все семистенные, с семью алтарями для семи богов, но здесь богов куда больше. Их изваяния, массивные и грозные, стояли вдоль стен. У ног мигали красные свечи, тусклые, как далекие звезды. Ближе всех была двенадцатифутовая мраморная женщина. Настоящие слезы падали из ее глаз в чашу, которую она держала в руках. Дальше мужчина с головой льва восседал на троне черного дерева. По обе стороны от дверей вздыбились два огромных коня из бронзы и чугуна. Арья различила еще чье-то большое каменное лицо, бледного младенца с мечом, косматого черного козла ростом с зубра, мужчину в капюшоне, опершегося на посох. Остальные фигуры скрывались во мраке. Между богами располагались темные ниши, в редкой из которых горела свеча.
Тихая, как тень, с мечом в руке, Арья шла между рядами каменных скамеек. Ноги говорили ей, что пол здесь каменный — не из полированного мрамора, как в Великой Септе Бейелора, а грубый, шероховатый. Кучка женщин, которых она миновала, шептались о чем-то. От тепла и духоты Арья зевнула. Свечи источали незнакомый ей аромат, но в глубине храма вдруг запахло снегом, сосновой хвоей и горячей мясной похлебкой. Эти славные запахи придали Арье храбрости, и она спрятала Иглу в ножны.
В самой середине она нашла воду, которую слышала, — чернильно-черный пруд десяти футов в поперечнике, освещенный теми же тускло-красными свечами. Сидящий на его берегу молодой человек в серебристом плаще тихо плакал. Он опустил руку в воду, и по пруду побежала
— Валар моргулис.
— Валар дохаэрис, — ответила Арья.
Он напился, бросил чашу в пруд с тихим «плюх» и встал, пошатываясь, держась за живот. Ей показалось, что он сейчас свалится. Только теперь она разглядела темное пятно ниже его пояса.
— Ты ранен, — вырвалось у нее, но он, не отвечая, добрел до стены и лег на твердую каменную лежанку в нише. Осмотревшись, Арья увидела стариков, спящих кое-где в других нишах.
Нет, прошептал у нее в голове полузабытый голос. Они мертвы или умирают. Смотри своими глазами.
Кто-то тронул ее за плечо.
Она резко обернулась и увидела бледную девочку, совсем утонувшую в широком балахоне, черном с правой стороны, белом с левой. Под капюшоном пряталось щуплое личико с впалыми щеками и темными, большими как блюдца глазищами.
— Не трогай меня, — остерегла ее Арья. — Одного мальчишку я убила за это.
Девочка произнесла что-то непонятное.
— Ты разве не знаешь общего языка?
— Я знаю, — сказал кто-то позади.
Ей не нравилось, что они подкрадываются к ней бесшумно. Высокий мужчина был одет в такую же черно-белую хламиду, что и девочка. Под капюшоном виднелись только глаза, отражавшие красный огонь свечей.
— Что это за место? — спросила его Арья.
— Обитель мира, — ответил ласковый голос. — Здесь ты в безопасности. Это Черно-Белый Дом, дитя, но ты еще слишком юна, чтобы просить милости у Многоликого Бога.
— Он такой же, как бог южан с семью лицами?
— С семью? Нет. Его ликам нет числа, малютка, их много, как звезд на небе. В Браавосе все верят, во что хотят, но в конце каждой дороги ждет Многоликий. Ты тоже придешь к нему, не сомневайся. Не нужно бросаться в его объятия раньше времени.
— Я пришла сюда, чтобы найти Якена Хгара.
— Это имя мне незнакомо.
У Арьи упало сердце.
— Он из Лората. Волосы у него с одной стороны белые, а с другой — рыжие. Он сказал, что научит меня разным тайнам, и дал мне вот это. — Железная монетка, которую она держала в кулаке, прилипла к потной ладони.
Жрец посмотрел на монету, не касаясь ее. Девочка-призрак с большими глазами тоже смотрела.
— Назови мне свое имя, дитя, — сказал наконец мужчина.
— Солинка из Солеварен в устье Трезубца.
Не видя его лица, она почему-то почувствовала, что он улыбается.
— Нет. Назови свое имя.
— Голубенок, — сказала она.
— Настоящее имя, дитя мое.
— Мать назвала меня Нэн, но чужие кликали Лаской.
— Твое имя.
— Арри, — сглотнула она. — Меня зовут Арри.
— Это уже ближе. А теперь скажи правду.
Страх ранит глубже, чем меч.
— Арья, — прошептала она и повторила громко, прямо ему в лицо: — Арья из дома Старков.
— Верно, — сказал он, — но Черно-Белый Дом не место для Арьи из дома Старков.