Буря мечей. Том 2
Шрифт:
Джейме
Лихорадка упорно не желала проходить, но культя заживала хорошо, и Квиберн объявил, что рука вне опасности. Джейме не терпелось уехать, оставив за собой Харренхолл, Кровавых Скоморохов и Бриенну Тарт.
– Я посылаю с вами Квиберна, чтобы он ухаживал за вами по пути в Королевскую Гавань, – сказал Русе Болтон в утро их отъезда. – Он лелеет надежду, что ваш отец в знак благодарности заставит Цитадель вернуть ему цепь.
– Все мы лелеем какие-то надежды. Если он отрастит мне новую руку, отец сделает его великим мейстером.
Эскортом Джейме командовал Уолтон Железные Икры, прямой, грубоватый и твердый, настоящий солдат. Джейме провел с такими всю свою жизнь. Люди вроде Уолтона убивают, когда им приказывает их лорд, насилуют, когда их кровь разгорячена боем, и грабят, когда представляется случай, но после войны возвращаются по домам, меняют копья на мотыги, женятся на соседских дочках и заводят кучу ребятишек. Эти люди подчиняются безоговорочно, но злобная жестокость Кровавых Скоморохов им не свойственна.
Оба отряда выехали из Харренхолла в то же утро, под серым небом, предвещавшим дождь. Сир Эйенис Фрей отправился тремя днями раньше, следуя на северо-восток к Королевскому тракту, и Болтон намеревался последовать за ним.
– Трезубец вышел из берегов, – сказал он Джейме, – и переправа даже у Рубинового брода будет небезопасна. Прошу вас передать мои наилучшие пожелания вашему отцу.
– Если вы передадите мои Роббу Старку.
– Непременно.
Часть Бравых Ребят собралась во дворе посмотреть, как они уезжают. Джейме направил к ним коня.
– Золло! Как любезно, что ты вышел меня проводить. Пиг, Тимеон, вы будете по мне скучать? А ты, Шагвелл? Ничего смешного не придумал, чтобы скрасить мне дорогу? И Рорж тут! Пришел поцеловать меня на прощание?
– Вали отсюда, калека, – сказал Рорж.
– Если ты настаиваешь. Но не печалься, я еще вернусь. Ланнистеры всегда платят свои долги. – Джейме повернул коня и присоединился к Уолтону с его двумя сотнями солдат.
Лорд Болтон снарядил его как рыцаря вопреки отсутст-вующей руке, превращавшей воинское облачение в комедию: меч и кинжал на поясе, щит и шлем на луке седла, кольчуга под темно-коричневым камзолом. У Джейме, однако, хватило ума отказаться и от ланнистерского льва, и от чисто-белого щита рыцаря Королевской Гвардии. Он разыскал в оружейной побитый и облупленный старый щит, на котором еще можно было различить большого черного нетопыря дома Лотстонов на серебряном и золотом поле. Лотстоны владели Харренхоллом до Уэнтов и в свое время были могущественным родом, но все они давно уже вымерли, и никто не мог воспрепятствовать Джейме пользоваться их гербом. Теперь он никому не родич, не враг и не гвардеец – короче говоря, он никто.
Они покинули Харренхолл через менее грандиозные восточные ворота и через шесть миль, расставшись с Русе Болтоном и его войском, повернули на юг по озерной дороге. Уолтон намеревался возможно дольше избегать Королевского тракта, предпочитая проселочные дороги и звериные тропы близ Божьего Ока.
– По Королевскому тракту ехать быстрее. – Джейме не терпелось увидеть сестру. Если поторопиться, он, быть может, даже успеет к свадьбе Джоффри.
– Я не хочу неприятностей, –
– Да кого тебе бояться? У тебя двести солдат.
– У неприятеля может оказаться еще больше. Милорд велел мне благополучно доставить вас к вашему лорду-отцу – это самое я и собираюсь сделать.
«Я здесь уже проезжал», – подумал Джейме, через несколько миль увидев заброшенную мельницу у озера. Теперь здесь все заросло сорными травами. Он помнил мельникову дочку, которая застенчиво улыбнулась ему, а сам мельник крикнул: «На турнир в другую сторону, сир», – как будто Джейме сам не знал.
Король Эйерис устроил целое представление из принятия Джейме в рыцари его гвардии. Джейме произносил свои обеты перед королевским шатром, преклонив колени на зеленой траве, в белых доспехах, на глазах у половины королевства. Когда сир Герольд Хайтауэр поднял его и накинул белый плащ ему на плечи, толпа издала рев, который Джейме помнил до сих пор. Но в ту же ночь Эйерис стал мрачен и заявил, что семеро гвардейцев ему в Харренхолле не нужны. Джейме было велено вернуться в Королевскую Гавань и охранять королеву с маленьким принцем Визерисом, оставшихся дома. Белый Бык предложил взять эту обязанность на себя, чтобы Джейме мог принять участие в турнире лорда Уэнта, но Эйерис отказал. «Здесь он славы не завоюет, – сказал король. – Теперь он мой, а не Тайвина, и будет служить, как я сочту нужным. Я король, я и приказываю, а он повинуется».
Тогда Джейме впервые понял, что получил белый плащ не за мастерство в обращении с мечом и копьем и не за подвиги, совершенные в битве с Братством Королевского леса. Эйерис выбрал его, чтобы насолить отцу, лишив лорда Тайвина наследника.
Даже теперь, столько лет спустя, это наполняло Джейме горечью. А в тот день, когда он ехал на юг в своем новеньком белом плаще, чтобы стеречь пустой замок, это было и вовсе невыносимо. Он сорвал бы с себя этот плащ, но было уже поздно. Он принес клятву, которую слышало полкоролевства, а в Королевской Гвардии служат пожизненно.
С ним поравнялся Квиберн.
– Рука не беспокоит?
– Меня беспокоит ее отсутствие. – Утром бывало хуже всего. Во сне он всегда был целым, а на рассвете, лежа в полудреме, чувствовал, как шевелятся его пальцы. «Это был дурной сон, – шептала часть его души, до сих пор отказываясь верить, – дурной сон, только и всего». Но потом он открывал глаза.
– Кажется, ночью у вас была гостья, – сказал Квиберн. – Надеюсь, вы получили удовольствие?
Джейме ответил ему холодным взглядом.
– Она не сказала, кто ее послал.
– Лихорадка у вас почти прошла, и я решил, что вам не повредит немного поразмяться, – со скромной улыбкой сказал мейстер. – Пиа весьма искусна, вы не находите? И очень… услужлива.
Что верно, то верно. Она шмыгнула к нему в комнату и освободилась от одежды так быстро, что Джейме подумал, будто это ему снится.
Возбуждение он испытал только тогда, когда женщина забралась под одеяло и положила его здоровую руку себе на грудь. «Она хорошенькая, ничего не скажешь». «Я была совсем девчонкой, когда вы приехали сюда на турнир лорда Уэнта и король вручил вам белый плащ, – призналась она. – Вы были такой красивый, весь в белом, и все говорили, какой вы храбрый рыцарь. Иногда, бывая с мужчиной, я закрываю глаза и притворяюсь, будто это вы, с вашей гладкой кожей и золотистыми локонами. Вот уж не думала, что взаправду буду вашей».