Буря миров
Шрифт:
— А что говорит младший пеон?
— Напоминает про семьи этих двоих. Спрашивает: в том, что с ними стало, старший пеон тоже не считает себя виноватым? К слову, а что с их семьями, мастер-комендант?
— Они жили в этом городе, мы нашли их и держим у себя. Эти пеоны знают: если что-то произойдет с генератором или Сибом, их родные будут умирать долгой мучительной смертью у них на глазах, причем сами они тоже в это время будут умирать… долго и еще более мучительно.
Один из землян оглянулся, заметив гостей, сказал: «Они здесь» — Максар расслышал
— Ты уже решил, каким способом доставишь наверх Святую Машину? — спросил Эйзикил.
— Предоставляю это тебе, — ответил Максар, приглядываясь к растущему Сибу, у основания которого булькала металлическая жидкость. — Остались… ночь, день, возможно, еще полночи или около того, не больше.
— В таком случае, я предлагаю сейчас же уничтожить надземную часть здания. Генератор трогать нельзя, но Святую Машину мы извлечем через колодец, который пробьем в перекрытиях подземных этажей. Необходимы длинные штанги и круглый подъемник. Здесь три этажа, я с помощниками займу верхний. И еще, мастер-комендант: Гебрил Вишу старается вовсю, люди работают день и ночь… Нижний ярус Центавроса почти готов, а значит, пора ставить башни Эгалита.
— Приступим немедленно, — согласился Максар.
На площадке за дверью их ждал бывший капитан Сафон, щеголявший новым кителем с четырьмя красными полосками. Отдав защитный шлем клерикам, Максар объявил новоиспеченному командеру:
— Это здание снесут, останутся только подземные этажи. На нижнем стоит генератор, Эйзикил займет верхний, а я поселюсь на среднем. Распорядись, чтобы туда перенесли мои вещи.
— Сейчас же займусь, — ответил Сафон. — Я думал, ты в своем зале, и сначала пошел туда. Возле дверей стоят клерики, и у них какие-то… вещи.
Четки тихо стукнули в руке Эйзикила.
— Прибыло то, о чем я говорил тебе, мастер-комендант. Вернемся.
У входа в зал появились еще пятеро клериков. На столе возле двери лежал длинный деревянный футляр, а под стеной обнаружилась машина на четырех гнутых ножках.
— Ты решил, что это обычный стиратель, не так ли? — Эйзикил положил ладонь на покатый бок аппарата. — И ошибся. Это — внедритель, хотя название не совсем верное. Не просто машина для создания манкуратов. Мы разработали мозговой алгоритм, который внедряет навыки боя.
Заметив непонимание на лице Максара, он пояснил:
— Машина усиливает боевые рефлексы. Видишь эту круглую клавишу? У нее три положения, мы назвали их «солдат», «офицер» и «берсер».
— Но навыки не только здесь, — Максар, коснувшись своего лба, положил ладонь на бицепс, — они еще и здесь. Не только в голове, но и в мышцах.
— Это так, ты быстро уловил суть, — кивнул Эйзикил. — Главное — связь между головой и мышцами. Эта тонкая связь и создавала основную проблему для нас. На решение ушло очень много времени — когда мы начали заниматься внедрителем, я был еще не стар. Даже теперь программа не до конца отработана, нам надо провести много опытов.
— Мне не нравится идея, что любого можно превратить в берсера, — заметил Максар.
И вновь четки закачались, застучали в руках старика.
— О, не любого, отнюдь не любого! Только человека с определенными физическими и психическими задатками, а еще лучше — уже подготовленного, прошедшего тренировки, имеющего боевой опыт. Дело не столько во внедрении, сколько в усилении боевых рефлексов, мы накладываем на создание особые матрицы, составленные из воспоминаний… Но не будем сейчас углубляться в тонкости. Позже я предоставлю тебе подробный доклад, а сейчас посмотри на это.
По знаку старика смуглый молодой клерик скользнул к столу, двигаясь бесшумно, быстро и гибко, словно змея.
— Это Фелиз, мой ученик, — пояснил Эйзикил.
Когда Фелиз открыл футляр, глаз Максара блеснул. Капитан Сафон, заглянув внутрь, удивленно начал: «Что это?..» — и замолчал, поняв, что именно видит.
Максар бер’Грон достал из футляра разрядник с шестью стволами. Они были тонкие и короткие, а цевье, наоборот, непривычно широкое, как и приклад-цилиндр с немного скошенным, чтобы удобней упирать в плечо, торцом.
— Не вижу зарядных прутьев, — сказал Сафон.
Поворачивая оружие так и этак, Максар пояснил:
— Прут в центре, один на все стволы. Непривычно толстый.
— И немного короче стволов, поэтому не виден, — добавил Эйзикил. — Мы назвали оружие «мультокер» — на языке Проклятых это слово означало «многоразовый». Или просто «токер» для краткости. Он предназначен… Фелиз, объясни.
Вытащив из футляра кожаный чехол с ремешками, клерик хрипло прошептал:
— Токер годится для залпового и одиночного огня. Может стрелять очередями. Задержка между разрядами небольшая.
Говорил он отрывисто, выплевывая короткие фразы, и Максар не мог отделаться от опасения, что сейчас изо рта Фелиза выскользнет раздвоенный язык. Нарисованный на виске двузубец был почти не виден на темной коже.
— Я хочу испытать его, — решил Максар. — Сегодня же. Сафон, были попытки к бегству?
— Трое рабов едва не сбежали прошлой ночью, — доложил командер.
— Всего трое? Хорошо, потренируемся на них. Позже. Уже темно, а посыльного разведчиков до сих пор нет. Надо что-то делать с этим.
Эйзикил раскрыл дверь в зал, откуда полилось синее сияние горящего на столе светильника. Клерики достали из-под воротников ярко мерцающие шарики на цепочках. Все они, кроме Фелиза, выстроились в ряд под стеной, и Эйзикил сказал:
— Я прошу тебя посмотреть на этих воинов, комендант. Ты знаешь, у Гильдии есть свои боевые отряды. Этот — лучший. Он захватил болотный дворец Армина.
Поглаживая цевье токера, Максар окинул клериков новым взглядом. Те самые? На Сайдоне их действия изменили весь ход восстания дикарских племен — только благодаря падению Армина варханам удалось быстро подавить бунт.