Буря над городом
Шрифт:
Вирд встал и, пошатываясь, побрел меж могил, невольно вглядываясь в имена. Когда-то давно он умел читать, и сегодня тарийские слова, выведенные затейливыми завитушками, линиями и точками, обретали для него смысл. Внутри в солнечном сплетении что-то замерцало, фиолетовая мгла заполнила всего Вирда, и в ней стали загораться золотые звезды, которые каждый раз, когда он читал имя на надгробии, разрастались, превращаясь в лица людей: старые и молодые, красивые и отталкивающие, улыбающиеся и искаженные от гнева. Вирд брел, читая имя за именем, пока вдруг одно лицо не привлекло его внимание. Он остановился
«Лисиль Фаэль». Вирд читал имя вновь и вновь только для того, чтобы снова увидеть ее лицо… Лицо его матери. Она улыбалась…
А Вирд плакал, согнувшись и припав к пожелтевшей траве и голубым цветам вокруг могилы. Его губы бесконечно повторяли: «Лисиль Фаэль… Лисиль Фаэль…» И она улыбалась. Казалось, он мог протянуть руку и дотронуться до ее щеки… «Мама… мама!»
– Ты ее знал? – спросил кто-то тихим голосом. Вирд вздрогнул и обернулся. Сколько времени прошло с тех пор, как он нашел могилу своей матери? Как долго он здесь?
За его спиной стояла пожилая женщина, седая, одетая в длинное синее платье, с накинутой на плечи серой шалью. Вокруг ее глаз застыло множество морщинок, делавших взгляд ласковым и необычайно теплым.
– Ты не отсюда, юноша?
– Как она умерла? – спросил Вирд то единственное, что его сейчас волновало.
– Лисиль? – Женщина перестала улыбаться, и складка пролегла у нее между бровями. – Она ненадолго пережила мужа. Так ты знал ее?
– Она моя мама… – ответил Вирд.
Женщина окинула его тревожным, недоверчивым взглядом.
– Пожалуйста… – попросил Вирд, слезы застилали глаза. – Расскажите.
– Ты ее сын? – Голос женщины немного потеплел. – Ты выглядишь очень… измученным. Наверное, пришел издалека?
– Да.
– Тогда давай сядем вот здесь. – Женщина взяла его за руку, отвела к дереву, под которым находилась скамейка; она присела и потянула Вирда, чтобы тот тоже садился.
Как только он коснулся скамьи, напряжение в теле сменилось такой слабостью, что он пошатнулся и едва не свалился на землю. Женщина удержала его удивительно сильными руками, прислонив к спинке скамьи. Вирд смог взять себя в руки и выпрямиться только потому, что хотел выслушать ее рассказ, хотел этого сейчас больше, чем даже пить.
– Пожалуйста… – прошептал он пересохшими губами.
– Она приехала сюда через месяц после смерти мужа, – несмело начала женщина, все еще недоверчиво поглядывая на него. – Она ждала… тебя, наверное, раз ты ее сын… Ей кто-то обещал, что привезет тебя сюда. Она поселилась у меня в доме, и мы подружились. Но… Лисиль никогда не рассказывала, почему она разлучилась с сыном. И о своем муже она не рассказывала… только то, что он умер. Она прождала месяц. Затем тяжело заболела, и… даже столичный Целитель – Мастер Силы, не смог ей помочь.
– Кто?! – Голос Вирда прозвучал жестко, даже грубо.
– Кто? – переспросила женщина.
– Кто этот Целитель?
– Целитель… Сам Советник Ках!
Вирд застонал…
Женщина изумленно посмотрела на него, но продолжила:
– Я удивилась, что есть болезни, не подвластные его Силе…
– Что это за город? – перебил
– Почему Тайрен? – удивилась женщина. – Тайрен далеко на юго-западе… Это Аштайрис. Тебе плохо?
Вирд заваливался на скамью. Опять боль… невыносимая боль… и туман…
Глава 2
Новый дом
Итин Этаналь
Итин открыл дверь своего нового дома. Он с сомнением, неуверенно сделал шаг через порог. Дом хорош, слишком для него хорош, его строил Архитектор Силы: не такой, как Тотиль, конечно, но талантливый – дом вышел красивым и уютным, в нем царила своя неповторимая атмосфера, что хранила память и о своем создателе, и о хозяевах этих стен – Одаренных, живших здесь раньше. Чем он заслужил дом на улице Мудрых? И хотя Советник Абвэн все объяснил ему, Итину верилось в это с трудом. Он чувствовал себя так, словно кому-то другому принадлежали почести и привилегии, а он пользуется ими.
Две недели назад в двери его старого маленького домика по улице Певцов постучали. На пороге стоял не кто иной, как Советник Карей Абвэн. И Абвэн, как всегда, был великолепен: ярко-желтый кам с красной окантовкой, из тонкого шелка, несмотря на прохладную погоду (но вряд ли Мастер Перемещений долго находился на улице), туфли из блестящей черной кожи с отделкой из золотых лун и жемчужных звезд; длинные, ниспадающие мягкими волнами ниже бедер роскошные каштановые волосы, подтянутая широкоплечая фигура, удивительно синие глаза. Он двигался легко и изящно, все его жесты – словно элементы сложного танца. Чуть больше года назад Итин видел Абвэна во Дворце Огней, где ему, как закончившему обучение юному Строителю, повязывали д'каж; казалось, что с тех пор движения Советника стали еще более плавными и в них появилась некая опасность, присущая движениям боевых Мастеров. Итин, глядя на гостя, сгорбился и втянул голову в плечи, невольно сравнивая себя с этим мужчиной и чувствуя свое несовершенство. Впрочем, в таком сравнении проиграл бы, пожалуй, любой.
– Входите, Советник Абвэн, – приветствовал его Итин, склонив голову.
Абвэн вошел, улыбаясь и осматриваясь по сторонам. Итин предложил ему сесть, ломая голову: зачем пожаловал один из Семи? И мысль приходила только одна: снова дело Кодонака… Рассказать бы Алсо, к скольким неприятностям привел его совет следовать велению сердца…
– Новый Тотиль? – неожиданно спросил Абвэн, а Итин, который собирался предложить гостю чаю или вина, так и застыл посреди комнаты, вглядываясь в лицо Советника – правильно ли он расслышал?
Абвэн продолжал непринужденно улыбаться.
– Не смущайтесь, Мастер Этаналь! – сказал он мягким, как шелк его кама, голосом. – Вам нужно гордиться, а не смущаться.
Итин рухнул в кресло напротив Абвэна.
– Я узнал кое-что интересное. И вы понимаете, что для меня, как для Мастера Перемещений, не так долго проверить сведения. – Его взгляд излучал доброжелательность и понимание. «Я знаю, что ты чувствуешь сейчас. Я знаю о том, что ты сделал, и понимаю, почему ты это сделал. Я бы поступил так же на твоем месте», – говорили его синие глаза. Это тот человек, которому можно доверять. Но как он узнал?