Буря приключений

Фирсанова Юлия Алексеевна

— Дорогая, пару дней назад была спущена на воду моя новая прогулочная яхта. Я дал ей имя «Принцесса», в твою честь. Прости за невольный каламбур, но не соблаговолит прекрасная принцесса осветить своим присутствием мое скромное судно? Мы могли бы спастись на нем от… утомительной жары Лоуленда в безбрежных водах Океана Миров. При такой погоде каждый лишний день, да что там день, час, проведенный в городе, кажется настоящей пыткой. Конечно, в твоем дивном обществе я готов страдать вечность, и это станет для меня наслаждением, но еще большей радостью для меня будет плавание в твоей компании. Только представь, милая: легкая яхта, несущаяся по безграничным просторам Океана Миров, тайны и красоты его бездонных глубин и островов, открывающиеся нашему любопытному взору, ветер, ласкающий уставшие от зноя тела…

Вдохновенное предложение красноречивого брата (он готов был петь пышные дифирамбы прогулке до тех пор, пока не получит положительного ответа сестры) как нельзя более соответствовало планам

женщины исчезнуть из Лоуленда, пока маленькая любовная шалость с эндорским послом не стала достоянием гласности. Кочевники пустыни были весьма целеустремленным и упрямым, как эльфийские лошадки, народом. Принцесса не знала, собирается ли эндорец что-то предпринять, но совсем не стремилась остаться и выяснить на собственной прелестной шкурке. Элия, считавшая себя взрослой, умудренной опытом особой, давно не получала серьезных выговоров от отца и не намерена была нарушать эту милую традицию. Сделав вид, что решает, Элия помолчала пару минут и дала свое согласие, прервав череду изящных доводов принца о пользе морской прогулки.

Вот так и получилось, что после завтрака в Садах Всех Миров принцесса отправилась паковать вещи для путешествия на новой яхте принца.

На сей раз Элия собралась быстро. В жизни богов Лоуленда, тем более членов семьи Хранителя Мира Узла, каковым по совместительству с должностью короля являлся Лимбер, случается всякое. Не раз и не два принцессе требовалось срочно покинуть замок и пуститься в путешествие по поручению Источника или воле отца. Походный мешок, походящий скорее на элегантную, но не бросающуюся в глаза заплечную сумку, был всегда под рукой, хранясь в потайном отделении гардероба. Богиня любила путешествовать с комфортом, поэтому в мешке находились две деревянные шкатулки-уменьшители с одеждой и украшениями на все случаи жизни: от пышного бала до невзрачного платья бродячей сказительницы. Заклинание незаметности гарантировало, что ничье «заинтересованное» внимание, кроме хозяйского, эти вещи не привлекут и желания слямзить их не возникнет. Кроме шкатулок, принцесса никогда не вынимала из сумки волшебные миску и флягу, способные накормить и напоить владельца лучше, а главное, быстрее, чем повара дорогого ресторана. Да и не в каждом мире, куда случалось отправиться богине, встречались пункты питания для путешественников. Расческа, нож и десяток-другой менее существенных мелочей довершали содержимое мешка.

Принцесса переоделась в свободные светло-серые брюки, чуть зауженные к щиколоткам, и голубую с серебряным проблеском длинную рубашку навыпуск, похожую на короткое верхнее платье. Квадратный ворот, манжеты и длинные разрезы по бокам, облегчающие движение, были расшиты жемчугом, талию перехватывал широкий наборный пояс — серебро и крупный жемчуг белого и голубого отлива, с массивной пряжкой сбоку от правого бедра. Богиня сочла такой декор весьма символичным для водной прогулки. Элия собрала волосы в толстую косу. Звездочки из набора послушно создали сеточку, чтобы прическа не давила хозяйке на спину. Повесив походную сумку на плечо, принцесса перешла к стойке с оружием, скрытой фальшивой стеной гардероба. У богини было не столь много клинков, чтобы размещать личную оружейную в покоях, подобно принцу Нрэну. Обыкновенно хватало любимой шпаги, кинжала и пары ножей-скоморохов, а если нет, к услугам богини, как члена королевской семьи, была замковая оружейная — настоящий кладезь смертоубийственного металла, способный вооружить до зубов весь город, и хранилище магического вооружения с отнюдь не простыми и весьма опасными предметами. Но туда богиня заглядывала еще реже, чем в оружейную, и большей частью лишь для того, чтобы полюбоваться удивительными артефактами или помочь Нрэну и Рику определить назначение очередной вещи из воинской добычи кузена.

Принцесса внимательно оглядела стойку с оружием, решая, что стоит брать на развлекательную прогулку.

— Эй, госпожа, не вздумай нас оставить! — завопили, учуяв мысли хозяйки о скорой отлучке, ножи-скоморохи.

Более скромные и немногословные шпага, хранящая дух великого фехтовальщика, и кинжал, обретший разум после омовения в магических Источниках миров, промолчали, но промолчали согласно со своими собратьями.

«Это лишь мирная прогулка в Океане Миров, ничего опасного, никакого кровопролития, никаких развлечений для вас, ребятки», — мысленно ответила Элия, не удержавшись от быстрой улыбки. В минуты горячности и веселого энтузиазма ножи-скоморохи иногда напоминали ей брата Джея.

— Так возьми нас прогуляться, сколько можно в шкафу торчать! Совсем заржавеем с тоски! Заржавеем и сломаемся! — заканючили ножи, чувствуя, что принцесса начинает сдаваться. — Не поприкалываемся, так хоть на корабль да воду поглядим, тыщу лет, поди, уж не видали!

— Уговорили! — сдалась принцесса и, не слушая ликующих воплей скоморохов, сунула ножи в сапожки, кинжал в сумку, а шпагу прицепила к поясу.

Завершив сборы, богиня была готова пуститься в путь. Но как ни быстра была Элия вопреки сложившемуся мнению о неторопливости женщин по части выбора туалета и процедуры облачения, сибарит Мелиор оказался проворнее. Обычно все делавший не торопясь (издеваясь, братья часто называли его за глаза

богом лени), так и не переодевшийся принц уже ждал сестру у конюшен с двумя оседланными лошадьми. Страх перед Нрэном послужил отличным катализатором деятельности принца. Никогда еще его высочество не передвигался с такой умопомрачительной скоростью. Мелиором двигало стремление поскорее оставить между собой и Нрэном как можно большее расстояние. Принц и лошадей-то в качестве средства передвижения выбрал вместо телепортации на яхту, только чтобы дать время команде приготовить корабль к отплытию, а толкаться в порту, среди вони, гама и простолюдинов было выше сил элегантного бога. Прекрасно подобранный экипаж начал работу сразу, как только получил приказ, отданный через заклинание связи. Удобства ради принц наложил постоянное заклятие связи на кристалл, вставленный в серьгу, украшавшую левое ухо капитана.

Мелиор велел приготовить пару резвых лошадей, самоотверженно пожертвовав даже удобством и уютом персональной кареты, сделанной на заказ у лучших кудесников. Рессоры давали волшебно мягкий ход, стекла опускались, поднимались, темнели, отталкивали шум улицы, диваны, легко трансформирующиеся в просторное ложе, манили к отдыху усталое тело, встроенный музыкальный бар и магическая плитка стола позволяли устроить настоящий пир в пути, магический кондиционер обогревал, проветривал, освежал воздух и устранял грязь. Чудо-карета была всем хороша, но размеры… Экипаж, добираясь до участка порта, где швартовались корабли, состоящие в личном владении королевской семьи, не смог бы двигаться достаточно быстро. Значит, к прискорбию сибарита, оставалось одно — конная прогулка. Благо, что весь багаж бога давно ожидал его на яхте и отпадала надобность в караване вьючных животных.

Для сестры Мелиор велел оседлать Стрелку. Эта изящная, но сильная кобыла попала к богине пару лет назад. Элия проходила через один из миров, в котором бушевала гражданская война. Среди обычного мусора, свежих курганов могил, грязи и помоев, остающихся после любой, даже самой дисциплинированной армии, богиня, следовавшая по обочине раздолбанной дороги, увидела лошадь, издыхающую от ран, с отравленной стрелой, пронзившей шею насквозь. Хозяин ее то ли сам почил недалече, то ли смалодушничал и сбежал, не сумев перерезать горло страдалице. Принцесса великодушно собралась сделать это за него, но бьющаяся в агонии каурая лошадь открыла глаза. Этот взгляд умирающего животного, безнадежно, но доверчиво просящий помощи, изменил решение богини. Она излечила кобылу и забрала ее с собой, назвав в честь оружия, ранившего ее. Стрелка оказалась настоящей боевой лошадью: упрямой, норовистой, но хозяйку слушалась беспрекословно, понимала с полуслова, никогда не капризничала, видно, помня, кому обязана жизнью. Свою полезность кобыла доказала в первый же день спасения. Когда шайка мародеров кинулась на принцессу, Элия успела только обнажить кинжал и изготовить заклятие, а Стрелка, яростно всхрапнув, уже ринулась в бой. Она огрела задними копытами одного мужика с такой силой, что заткнутые за пояс ржавые латные рукавицы вылетели у него из спины, передними копытами размозжила головы двум другим и порвала зубами руки и плечи последнему мародеру, не в добрый час пытавшемуся обойти ее сбоку. Отважная лошадь одержала чистую победу над четырьмя врагами, отплатив принцессе добром. Теперь новым домом Стрелки стали конюшни при замке Лоуленда.

В них содержалось по нескольку элитных лошадей, принадлежавших персонально членам королевской семьи. Этих животных каждый подбирал себе самостоятельно, покупая, меняя, получая в дар, ловя в диких или нахально сводя в обжитых мирах. В соседних конюшнях стояли великолепные кони, которыми могли пользоваться те, кто гостил в замке или выполнял королевское поручение. Стрелка получила «титул» личной лошади принцессы. Отъевшаяся после «щедрых» армейских харчей и попривыкшая к жизни в замке кобыла стала полностью соответствовать своему высокому званию. На каурую лошадь с удивительно умными желто-зелеными глазами заглядывался не один конь, да что конь, братья не один раз подкатывали к богине с предложением перекупить кобылу, но получали категоричный отказ.

Завидев хозяйку, кобыла радостно заржала, затанцевала, перебирая копытами, и запрядала изящными ушами. Потрепав лошадь по холке и сунув ей мимоходом наколдованный кусок круто посоленного хлеба грубого помола, принцесса приторочила сумку и легко взлетела в седло. Улыбнувшись брату, спросила:

— Едем?

Тот согласно кивнул и вскочил на коня. Морок — горячий гнедой жеребец из грандских конюшен Энтиора, выторгованный за скатерть-самобранку, сотворенную лично Мелиором, заплясал под принцем, задорно кося бирюзовым глазом на Стрелку. Та фыркнула и отвернулась, проигнорировав его откровенные заигрывания. Мелиор пришпорил коня. Готовые поразмяться лошади, чувствуя нетерпение седоков, взяли с места в карьер. Боги столь стремительным вихрем вырвались за замковые ворота, что принц даже не успел отвесить страже высокомерного прощального кивка. Всадники поскакали по плавно спускающейся дороге вниз, в город. Желающих в такую жару наведаться в королевский замок или прогуляться от замка до города было не много, торговцы и слуги старались либо провернуть все дела утром, либо откладывали их до вечера, поэтому путь был относительно свободен.