Буря приключений
Шрифт:
Токи пробуждающейся силы стали по широкой дуге обтекать компанию богов, окруженную защитным куполом. Боги вздохнули свободнее, перестав чувствовать себя щепками, угодившими в водоворот. Мужчины вновь обрели контроль над своими телами, выпрямили спины и в типично лоулендской манере гордо вскинули головы.
Мелиор взглянул на сестру, ожидая от нее ответа. Когда приходилось общаться с Силами любого ранга, братья всегда великодушно уступали Элии высокую привилегию вести диалог. Богиня прекрасно ладила с созданиями чистых энергий и, подстраиваясь под их логику, умела задушевно общаться. Принцу только оставалось гадать: снисходит ли Элия к Силам или возвышается до них. Часто слова их казались Мелиору смесью бреда выжившего из ума философа, постулатов идеалиста и лепета младенца, но принцесса обладала талантом находить в этом сумасшедшем
— Обладание могуществом не развлечение на час, а постоянная ответственность. Мы не возьмем больше, чем в состоянии вынести. К чему? Тот коэффициент личной силы, что есть у нас сейчас, полностью соответствует уровню наших магических талантов и божественной сути, им мы можем свободно распоряжаться и управлять. Мы ценим то, что имеем, не желаем терять рассудок и подвергать структуру души угрозе искажения, — рассудительно, со спокойным достоинством ответила богиня.
— Вы почитаете Законы Равновесия и блюдете их, — удовлетворенно констатировал Источник и с великой грустью прибавил: — О, если бы в этом мире некогда все боги были такими, он никогда не стал бы безжизненной пустыней…
— А что здесь случилось? — не утерпев, встрял любопытный герцог.
— Вам действительно интересно? — засмущался и, кажется, даже чего-то застыдился Источник.
— Ну не напрасно же мы тут столько дней жарились, — скрывая робость от общения с Силами, хмыкнул Кэлберт. — Хоть байку послушать.
Мелиор, крайне занятый наложением очищающих заклятий и магической сменой обрывков своих лохмотьев на приставшую принцу Лоуленду одежду, лишь величественно кивнул и материализовал перед собой зеркало, чтобы оценить результаты своих трудов.
— Конечно, нам интересно, — горячо подтвердила принцесса.
Теперь, когда к прекрасной богине вернулось обычное могущество и пробуждение страшного наследия предков удалось мысленным приказом повернуть вспять, Элия была готова разговаривать с кем угодно и о чем угодно, хоть с Призраками Межуровнья. Тем более молодой женщине действительно было занятно, каким образом этот мир умудрился стать настолько голой пустыней, что на нее и смотреть-то было неприлично.
— Все началось с экспериментов Джевариза — одного очень талантливого бога, обладавшего даром создания мутаций талантов. Он был моим любимчиком, — тихо начал Источник свой рассказ. — Такой веселый, искренний, страстно увлеченный своими идеями. Во всяком случае, поначалу он был именно таким.
Боги подошли к Источнику. На гладком камне невысоких плоских бортиков, окружавших бассейн, проступила изящная ажурная резьба. Рассевшись на приятно теплых и чистых даже на придирчивый взгляд Мелиора камнях, гости приготовились внимательно слушать откровения Сил.
— Эксперименты Джевариза носили самый разный характер. Джев пытался создавать новые таланты и менять уже существующие. Параллельно он много работал над уменьшением и увеличением коэффициента личной силы. Говорил, что хочет создать такую силу бога, чтобы ее никто не мог забрать, чтобы можно было ее увеличивать и уменьшать по собственному желанию для маскировки и защиты от тварей Межуровнья, темных богов, вампиров, расщепляющих силы и души.
Когда Джев был маленьким, его мать, прелестная Сивильда, богиня музыки, стала любовницей Пожирателя Душ, что проник в наш мир из Бездны Межуровнья через открытые одним легкомысленным магом врата. Сивильда словно обезумела от страсти, забыла о ребенке. Конечно, в конце концов вампир, наигравшись, убил ее, а я… я ничем не мог помешать. У Пожирателя был такой высокий коэффициент силы, что он играючи уничтожил бы меня самого. Пока я жаловался в Суд Сил, вампир здесь славно порезвился и убрался задолго до того, как явились Силы Проверяющие. Чертовы бюрократы! Мне же еще и выговор влепили за несвоевременное обращение. А скорее всего, проволынили сами, боясь, как бы вампир не закусил энергией из их структур. Ладно, это уже все в прошлом, — опомнился Источник и перестал посвящать людей в тайны бюрократической
По всему миру Джев собрал богов со схожими талантами и магов, которые работали, чтобы воплотить его идеи. Я ему верил и слишком, слишком поздно понял, что ошибался. Одно из заклинаний, над которыми работал мой любимец, оказалось чарами бесконтрольного увеличения силы. Я предупреждал, что это опасно, но он словно обезумел, не хотел даже слушать меня. Пока я пытался что-то предпринять, страшное заклятие нашло лазейку, вырвалось из сдерживающих пут и пронеслось по миру. Все, что я успел предпринять, так это ограничить его распространение одним измерением. Недоработанные чары убивали людей и богов, которые не могли вынести резкого повышения силы, другим несли дикие мутации душ и сил. Равновесие серьезно пошатнулось. Я был в панике и не знал, что еще предпринять. А заклятие все набирало силу, оно взбесилось и, почти разрушив мой заслон, пыталось вырваться в другие миры. Но хвала Творцу! Вмешались Силы Равновесия и предотвратили полную катастрофу, развеяв чары. Те из мутаций, которые были обратимы, повернули вспять, исцеленных людей перенесли в другие измерения, души тех, кому уже нельзя было помочь, извлекли из физических оболочек и перевели в другие инкарнации.
Джевариза судил Суд Сил за нарушение Равновесия, а меня — за создание ситуации, при которой подобное нарушение стало возможным. Мне показали темную душу Джевариза, его мысли, которые он тщательно прятал от меня. Я до сих пор гадаю, как случилось, что чистый мальчик, горячо мечтавший о спасении для всех, так изменился за какие-то жалкие несколько веков. Мой любимчик оказался настоящей скотиной. — В голосе Источника зазвучали недоумение, горечь и боль от предательства. — Все, чего он хотел, сводилось к бесконтрольному увеличению собственной силы. Он жаждал абсолютной власти и считал, что сможет ее получить, став сильнее богов и самих Сил. Джевариза приговорили к многократному снижению коэффициента силы и нескольким весьма неприятным инкарнациям, где его душевные качества могли бы слегка улучшиться. Но моему благодатному, прекрасному миру уже ничто не могло помочь. Равновесие энергий в нем пошатнулось очень серьезно, нарушилось даже плетение Нитей в структуре Мироздания. Мне приказали вычистить его и погрузиться в глубокий сон до тех пор, пока меня не пробудят Силы, возвещающие, что Равновесие в мире установлено, или боги, появление которых в этом измерении будет означать то же самое. Только тогда, сказали мне, я смогу начать восстановление мира. Если б вы знали, каким зеленым и цветущим он был когда-то. Его называли зеленым миром Альлисина. — В мелодичном, как журчание струек воды, голосе Источника зазвучала ностальгия.
— Так будет вновь! — поспешила утешить пригорюнившиеся Силы Элия, пока им не начали демонстрировать идиллические изображения зеленых лугов.
По правде говоря, принцесса всегда бесилась, когда узнавала, что какая-нибудь тварь использовала привязанность и доброту Сил в своих низменных интересах. Сейчас ей было искренне жаль Источник, ставший жертвой своей доверчивости и любви к неблагодарному богу. К счастью этого бога, он уже получил свое и отбывал наказание в далях, недоступных принцессе, а не то наказание, к которому проходимца приговорил Суд Сил, показалось бы ему необычайно мягким по сравнению с тем, что устроила бы ему Элия.
— Да, так будет вновь! — воодушевился Источник, подхватив слова богини любви, и «водица» в водоеме забурлила от рвущейся наружу энергии. — Волею Сил вы пробудили меня ото сна. Я снова смогу сделать этот мир таким, каким он был… нет-нет, гораздо лучше. Спасибо! Еще раз большое спасибо! Я совсем заболтался. Вам, посланцы Сил, наверное, нужно спешить. Извините. Может быть, я что-то смогу сделать для вас? Ведь я ваш должник. Как мне надоело спать!
«И молчать», — мысленно прокомментировал Кэлберт, слегка утомленный болтливостью Сил. Но раздражали его скорее не они, а все нарастающая тревога в мятущейся душе. Блуждание по пустыне, пусть страшное и безнадежное, но в то же время такое дорогое его сердцу, ведь он узнал свою удивительную сестру и брата, закончилось. Впервые пират испытывал страх перед будущим.