Буря в Колорадо (Отважный спаситель)
Шрифт:
– Ты помнишь, дорогая?
Она посмотрела. Крошечные сердечки вышиты на кружеве. Одежда была ее. Он привез из Сторм Хейвена. Саманта старалась унять дрожь, но не могла. Господи, дом сгорел, а он, каким-то совершенно непостижимым образом, сохранил и привез все с собой.
Мэтью, тем временем, принялся расчесывать ее длинные шелковистые волосы, оставил их распущенными.
– А теперь, дорогая, еще одно и все будет подготовлено, – он взял кусок шелка и завязал ей глаза. Взял ее за руку и провел через комнату, усадил на стул, связал ей сзади руки. Наблюдая, как он
Сердце замирало в груди, кружилась голова, подташнивало, кровь стучала в висках. Она была в полуобморочном состоянии. И все-таки пыталась успокаивать себя.
«Я должна оставаться в сознании любым путем. Это единственная возможность уцелеть».
Саманта стала принюхиваться. К запаху воска от свечи примешался сладковатый мускусный аромат, запах был знаком ей.
С силой распахнулась дверь. Громко затопали чьи-то башмаки. Кто-то остановился возле нее.
– Будь ты проклят, Бредфорд. Ты выиграл у меня все деньги, которые заплатил за работу. Ты мошенничал. Я забуду про деньги. Я видел все в окно. Мне не нужны деньги. Лучше я возьму немножечко вот этой девчонки.
Грубая рука схватила Саманту за грудь. Девушка вскрикнула и дернулась. Но Мэтью привязал ее. Ей некуда бежать.
– Не трогай ее, – закричал Мэтью, бросившись к ним. – Убирайся вон. Я верну тебе твои деньги.
Переругиваясь, они вышли из лачуги. Она подергала руками, пытаясь освободиться, но не могла. Повязка на глазах намокла от слез. Неужели с нее недостаточно?
За окном прозвучал выстрел. Она встрепенулась. Неизвестно, кто из них лучше?
– Мэтью! – испуганно закричала она.
– Я здесь, дорогая, – он вернулся и плотно закрыл дверь, щелкнула задвижка. Он погладил ее грудь, словно хотел стереть прикосновения того человека.
– Успокойся. Он не будет больше тебя беспокоить. Ну, на чем мы остановились?
Она поперхнулась, Мятью убил того человека и продолжал вести себя так, будто ничего особенного не произошло. Он опять отошел от нее, поволок по полу что-то тяжелое, слегка задыхаясь. Он быстро бегал по комнате, шелестел бумагой, тканью. Потом подошел к ней, развязал руки. Поставил Саманту на ноги. Она хотела снять повязку, но он шлепнул ее по рукам.
– Нет, нет, еще рано, – притянув к себе, стал языком ласкать ее шею, – Терпение, терпение, любовь моя.
Она вскрикнула. Он стал надевать на нее что-то жесткое и шершавое, долго шарил по спине дрожащими пальцами, застегивая пуговички.
– Ты готова? – спросил он торжественным тоном и сорвал повязку. Он стоял перед ней в черном сюртуке и белоснежной шелковой рубашке. Он улыбался.
– Видишь, – он обвел рукой вокруг. – Все, как было прежде.
Саманта осматривалась. Кровать он оттащил от стены и поставил посередине комнаты. Грубые одеяла, которыми она была покрыта совсем недавно, исчезли. Вместо них было застлано белое парчовое покрывало, уголок был слегка
Ее белье, ее покрывало – все из спальни в Сторм Хейвене. Как он умудрился все сберечь? Ей стало жутко, было ощущение, что волосы поднимаются дыбом. Призраки Сторм Хейвена окружали ее. По всей комнате были расставлены свечи и плошки с тлеющим ароматным порошком. К потолку поднимались тонкие струйки дыма, тени бежали по стенам. Стол был покрыт кружевной скатертью. Стояла бутылка шампанского, рядом сверкали два хрустальных бокала. Позади бокалов стоял стакан с настойкой опия.
Она посмотрела на свое платье. По спине словно пробежал холодок. Кружевное венчальное платье было закапано кровью.
– Нет! – она схватилась за платье, пытаясь сорвать с себя. Но ткань была очень крепкая. Платье сковывало и душило ее. Это его кровь. Господи, что же это такое? Саманта с ужасом озиралась. Она считала, что тогда убила его. Для полного ощущения, что она сошла с ума, не хватает призрака Люсинды. Саманта закрыла лицо ладонями. Потом медленно отвела их, поглядела на человека, который стоял перед ней и улыбался. Он почему-то решил воспроизвести картину кошмара, мучившего ее по ночам.
Да, она считала, что убила его. Но он оклемался, ожил, чтобы потом погибнуть в огне и опять воскреснуть. В нем действительно было что-то дьявольское.
Она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла. Горло перехватило. Она закачалась, ноги у нее подкосились, сделались, словно у тряпичной куклы.
– Я знаю, ты слишком взволнована, мое сокровище, – он был возбужден, подхватил ее, поддержал, подвел к столу, взял стакан, поднес к ее рту. – Пей, – она попыталась отвернуться от стакана. Но он сжал ее горло цепкими пальцами и влил янтарную жидкость ей в рот. Она сделала несколько глотков. Он отпустил ее с довольным видом.
Через несколько минут ею овладело странное чувство легкости во всем теле. Она улыбнулась, оглядываясь по сторонам, будто только что проснулась. Мэтью улыбнулся ей в ответ.
– Ну, теперь тебе лучше?
Она кивнула, пытаясь вспомнить, почему она сопротивлялась. Он так мил, заботлив. Он откупорил бутылку. Налил шампанское в бокалы.
– Пей, это снимет неприятный привкус, – он поднес бокал к ее рту. Саманта покорно отхлебнула. Горечь во рту исчезла. Она взяла бокал из его рук, сделала еще глоток. Посмотрела бокал на свет. Крошечные пузырьки забавно всплывали и лопались. Она улыбнулась, допила вино и поставила бокал на стол.
Мэтью поднял свой бокал, протянул ей руку.
– За нас, любовь моя. Только смерть может разлучить нас, – прошептал он и выпил шампанское. Снова наполнил бокалы. Заставил ее выпить еще. Она выпила и задохнулась. Жадно хватала ртом воздух. Голова кружилась. Все заволокло каким-то туманом.
Но туман скоро начал рассеиваться. Она вздохнула глубоко и свободно, будто освободилась от чего-то тяготившего. В комнате все преобразилось. Воздух мерцал и светился, по стенам скользили цветные тени. Было жутковато и, вместе с тем, как-то чудесно, словно она попала в сказочный мир.