Буря в летнюю ночь
Шрифт:
Допив воду, Баркер глубоко вздохнул и заявил:
— Я продолжу беседу, которую ты так грубо прервала. Если ты еще помнишь, мы говорили о восемнадцатой главе книги Левит, где упоминается о грехе вожделения…
Дженифер демонстративно смотрела в окно.
— Итак, я разовью мысль… — Тут вдруг Баркер сунулся к другому окну и заорал: — Трокмортон! Там никаких заборов не видно впереди?
— Зеленая изгородь, в миле отсюда, — откликнулся возница.
— Подхлестни лошадей, а там остановишься. Дело Божье не может ждать. — Баркер снова сел на место. —
Дженифер перебила его:
— Хотя они и католики, они все-таки терпят протестантов.
— А! Католическая страна — лжива насквозь, тут нет свободы, а их праздники — просто позор… Трокмортон, нельзя ли поскорее, сколько раз повторять!
— Мы уже почти доехали, хозяин, — послышался ответ.
— Я тебя на каждой остановке предупреждала, — сказала Дженифер, — что французская еда — или напитки? — никак не сочетается с английской конституцией!
— Это происки Сатаны, он старается помешать мне, — заявил Баркер.
Карета остановилась. Лакей спрыгнул с запяток и распахнул дверцу. Баркер помчался за зеленую изгородь.
Дженифер неторопливо вышла из кареты, разминая мышцы после утомительной тряски. Она почти с симпатией взглянула на лакея: он мог бы сойти за статую, если бы не чихал время от времени. Но, по крайней мере, он не приставал к Дженифер с разговорами. И все же он был врагом Руперта. Остановившись в тени кареты, Дженифер с наслаждением потянулась, оглядываясь вокруг.
По гравию проскрипели чьи-то башмаки. Это Свардлард Джерсон спешился и подошел к девушке. Ведя коня на поводу, он остановился в ярде от Дженифер, переминаясь с ноги на ногу, и робко поклонился, когда девушка бросила на него взгляд. Его детские щеки пылали румянцем.
— Как вы себя чувствуете, мистрис Элайн? Могу я чем-нибудь вам помочь?
— Я устала до полусмерти, — ответила она. — И… дай-ка подумать… о, ты и вправду можешь оказать мне услугу.
— Все, что вам вздумается, моя леди!
— Эй, поосторожней! — рыкнул сидевший в седле Райту с Джерсон. — Ведьма может взять с тебя обещание предать!
— Ох нет, — сказала девушка. — Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь оказал благодеяние не только мне, но и всей вашей банде — выдернул бы язык Нобаха Баркера и затолкал ему поглубже в глотку.
Трое из Круглоголовых захохотали. Еще один хлопнул себя по ляжке и заметил:
— Славное намерение; но вот беда-то — язык у него до того скользкий, что за него и не уцепишься!
Райтус Джерсон нахмурился.
— Эй, поуважительней! — прикрикнул он. — Это наш священник! Кто бы нам прочел святую службу в этой земле Велиала?
Дженифер отошла на обочину дороги, присела на корточки и запустила пальцы в траву, пестревшую мелкими цветами.
— Здравствуйте, цветы Франции, — сказала девушка. — Я принесла вам привет от ваших английских кузенов…
И снова Дженифер услыхала робкие шаги — и поднялась навстречу Свардларду. Юноша пробормотал с несчастным видом:
— Не можете ли вы… позволить… ну хоть
Дженифер смягчилась.
— Ты очень добр, — негромко сказала она.
— Но кто бы сумел быть недобрым с вами? И я никогда не поверю, что вы одержимая. Демоны могут налетать на вашу душу, как мошки на огонь свечи — но они сгорят в вашем сиянии! И вы храбры, как лев, даже если и сбились с пути. Я так хочу помочь вам!
— Да, я чувствую, что ты желаешь мне добра, — ответила Дженифер. — Что ж, может быть… Ну, пока что мне хотелось бы выпить воды из твоей фляги.
— О, если бы это была не вода, а амброзия! — Он отстегнул от пояса кожаную флягу, дрожащей рукой открыл ее, обтер горлышко своим шейным платком и чуть не свалился с ног, когда с поклоном протягивал флягу девушке. Та сделала несколько жадных глотков.
Когда она вернула флягу Свардларду, юноша сначала уставился на кожаную бутыль, а потом, не удержавшись, поднес ее к губам и тоже сделал глоток. Вид у него при этом был такой, словно он причастился святых тайн.
Из-за живой изгороди показался Баркер. Теперь он шагал неторопливо, с достоинством.
— Ну, братья, не пора ли нам продолжить путь? — воззвал он. — Или лучше отдохнуть с полчасика? Наверное, лучше устроить передышку, чтобы все вы смогли послушать наставления, которые я прочту нашей заблудшей овечке.
— О Боже! — воскликнула Дженифер, обращаясь к небу. — Если Ты от меня отвернулся — я вполне Тебя понимаю!
Свардлард задохнулся от ужаса:
— Вы и вправду сходите с ума… как можете вы богохульствовать?!
Положив руку на рукоять меча, он четким шагом подошел к Баркеру.
— Перестаньте! — воскликнул юноша, обращаясь к священнику. — Разве вы не видите, что лишь причиняете вред? Довольно и того, что она лишена свободы и что ее заставляют делать то, что она считает предательством. Но заставлять ее еще и слушать ваши напыщенные речи!..
Его старший брат торопливо бросился к нему, крича:
— Ах ты, щенок, не смей нагличать!
Свардлард с отчаянным упрямством возразил:
— Это не наглость! Просто… ну, проповедовать можно по-разному. Те, кто с радостью прислушиваются к простым словам любви, что произносил Христос, — пугаются теологии… Ну, эта леди тверда, колотить ее именем Бога бессмысленно… так можно лишь вызвать в ней отвращение к святому имени.
— Какое красноречие! — насмешливо бросил Райтус. — Ты что, стал монахом?
Дженифер подошла и взяла юношу за руку.
— Он просто демонстрирует здравый смысл, — сказала она. — А вам и не догадаться? Вы его порицаете за то, что он смотрит на меня как на человека, а не как на вещь. Но с этих уст слетают слова, которые доходят до моих ушей.
Баркер закипел от негодования.
— Да как ты смеешь, нахальная девка… — начал было он, брызгая слюной.
— Эй, потише, сэр! — перебил его Райтус. — Я знаю своего брата… да и ее тоже. Может быть… Давайте-ка поговорим вон там, в сторонке.