Буря в стакане
Шрифт:
— Да, конечно, — ответил молодой человек. — Вы не подскажете, где находится помещение десять-двадцать восемь?
Его губы тронула чуть заметная улыбка, в глазах появился хищный блеск. Это моментально отрезвило меня. Передо мной никто иной, как самый популярный и прославленный представитель Правящей Лиги — принц Федоэ. Он марианец и этим всё сказано. Мне оставалось только низко поклониться вельможе и выполнить любое его поручение.
Марианцы правят Землёй уже больше пятисот лет. Они прибыли на планету из далёкого мира, про который никто не знал, и остались здесь. Затем, путём переговоров, победоносных войн родилась Империя, в которую вошли несколько космических систем. Так марианцы стали господствующей расой. Правящие прирожденные воины и властные политики. Их
— Вам необходимо двигаться в этом направлении, тогда достигните нужного вам отсека, — отвесив поклон, ответила я.
Мой взгляд приклеился к полу, но я кожей чувствовала испытывающий и требовательный взор мужчины.
— Предпочту, чтобы Вы составили мне компанию, — холодно сказал принц.
— Это честь для меня.
— И для меня, сэту, — неожиданно мягко произнес Правящий.
Я знала, что обращение «сэту» с марианского означало «обучаемый». На изучение языка и культуры элиты нашего мира потратила два года и хорошо представляла себе, что в стенах учебного заведения такое обращение было протокольным. Просто безликое «сэту» и всё. Но у этого слова есть еще одно значение, которое вдруг выпорхнуло откуда-то из недр памяти. «Сэту» означало «любимая» или «любимый».
Что-то в последней фразе марианца показалось странным и врезалось в мозг. Сердце вдруг затрепетало, и я подняла на принца глаза. Меня окутало тёплой волной, словно поплыла по зыбям, как в детстве, разрывая плотную тёплую ткань моря и разбрызгивая его клочки вокруг. Усилием воли заставила себя, отбросить глупые мыли. Мужчина заметил перемену и слегка нахмурился. В глубине его очей плескалась растерянность, и он усердно пытался с ней справиться. Спустя мгновение принц Федоэ спрятал её за холодным взглядом.
Молча мы прошли по коридору и вместе остановились около двери в нужное помещение. Я пропустила господина вперед и немного притормозила, чтобы иметь возможность маневрировать. На все кресла были нанесены личные номера студентов, которые они получали при поступлении. Мой номер «триста тридцать три».
Отыскав его, устроилась с удобствами. Голографическая панель моментально возникла передо мной, и я прочитала слова приветствия. Кресла по обе стороны от меня кто-то занял. Я отвлеклась от созерцания слов на панели и посмотрела на соседей. Слева расположилась девушка с надменным выражением лица, а справа молодой человек с ярко-рыжими кудрявыми длинными волосами. Непроизвольно улыбнулась ему, он ответил тем же. Кроме солнечной копны в облике парня не было ничего примечательного, но бирюзового цвета глаза приковывали внимание.
— Здравствуй. Я — Дирэн Адо, а твоё имя я прочитал, — произнёс парень и указал на голографическую панель. — Что ж, София Сим, будем знакомы.
— Да, будем знакомы, — пролепетала я и дотронулась рукой до шеи.
Этот жест появился у меня в детстве после курса коррекции сознания. Врачи из уровня «А» долго занимались мной, чтобы я смогла стать полноценным членом своей Лиги. Сейчас сама себя поймала на этом жесте и, смутившись, одёрнула руку. Зря. Боль, неожиданно возникшая в затылке, начала распространяться по всей голове.
— Прости, хочу ознакомиться с характеристикой студентов, — тихо сказала я, потому что боль стала невыносимой. Мне требовалась передышка.
Все протокольные беседы с рыжеволосым можно было отложить на потом.
— Да, да, конечно, — задумчиво ответил новый знакомый.
Я повернулась к голограмме. Боль стала стихать, как только погрузилась в изучение личных данных двадцати пяти сэту, которым предстояло учиться вместе со мной. По мере ознакомления с программой я поняла, что группа единственная на всём факультете. Мне бы начать гордиться, что посчастливилось стать одной из лучших, но мной вдруг овладело беспокойство. Я открыла список учащихся и пробежалась по нему взглядом, машинально
Отец и мама закончили факультет в своём городе. Тех, кого знаю из фракции строителей, освоили специальность, никуда не уезжая из дома. Все, кто когда-либо овладевал профессией, учился в «Лиге служащих». Получалось, я единственная, кому посчастливилось быть среди Правящих. Мне всё еще не верилось, что это правда, и я произнесла вслух: «Марианцы».
— Что? — услышала рядом с ухом. — Что ты спросила?
— Нет-нет, ничего, — поспешно ответила я и обернулась.
Вокруг меня Боги, а я и не заметила. Теперь понятно, почему во время прогулки по территории «Дома обучения» меня ни разу не остановил робот-контролёр, хоть эмоции были чрезмерны. Марианцы умели справляться с чувствами, им не нужно дополнительно себя сдерживать. Чушь! Это чушь! Марианцы — владельцы Земли и еще нескольких солнечных систем. Они могли позволить себе все, что угодно и не оглядываться на подданных. Что мне теперь делать? Вообразить, что всё в полном порядке, и я нахожусь у себя в Лиге в Южном городе? Ну, не стоять же, в самом деле, все занятия напролёт в подобострастном поклоне? Или стоит показать свою преданность Правящим? М-да, решение было где-то посередине. Теперь кое-что стало понятно по поводу полёта на авиа-мобиле, но эта догадка, как не парадоксально, все еще больше запутывала. Самое ужасное, что утром у меня была одна проблема: кто мой жених? Теперь вдруг нарисовалась вторая. И какая из них сложнее, понять трудно. Прояснить случившееся нет возможности, а значит, у меня в сухом остатке три проблемы.
На учебной голограмме появилось сообщение личного характера. Я схватила небольшую переносную панель и нажала на символ: «принять».
«Сэту, я обеспокоен твоей бледностью и желаю, чтобы ты показалась врачу. Человеку трудно привыкнуть к этой обстановке, потому считаю простительным скорый уход. Если останешься, то я вызову тебе робота-медика. Принц Федоэ».
Я осмотрелась и нашла глазами императорского сына. Он восседал один и немного сбоку от остальных Правящих. Особое место для особенного сэту. Я нажала на символ и написала вежливый ответ. Он свёлся к стандартным заученным с детства фразам и нежеланию беспокоить кого-то из «Великой Лиги» такими пустяками, как здоровье или жизнь простого гражданина Империи. Набрав текст, еще раз прочитала и отправила адресату. Убедилась, что он прочитал послание и отвернулась.
В помещение вошел мужчина средних лет. Присутствующие повернулись к нему и раскрыли свои голограммы. Я повторила действия остальных студентов и приготовилась слушать. Не получилось. В голову полезли разные мысли. Что и говорить, у Богов – сэту, Боги – садэ. Иначе и быть не может. Конечно, этот властный мужчина с мертвецки бледным лицом и, словно выцветшая синяя тряпица, глазами, больше походил на холодное изваяние, чем на живое существо. Но с другой стороны, повествовал он чётко и доступно даже для меня. Вдруг острая боль пронзила голову, обрекая на очередной приступ. Я схватилась за шею. Садэ, объясняя различие в культурах постройки зданий на Земле и Сакои, остановил невыразительный взор на мне. Захотелось провалиться к ядру планеты или улететь в открытый космос, прямо так, без защитного скафандра.
— Я понятно объясняю, сэту Сим? — бесцветным голосом спросил преподаватель, а я не задумываясь, кивнула.
Садэ в упор смотрел мне в глаза.
— Вы уверены, сэту, что желаете продолжать находиться на занятии?
— Совершенно, — с готовностью ответила я и непроизвольно улыбнулась.
Это лишнее, конечно. Нужно быть строже и меньше показывать смешливую человеческую натуру. Но что поделать? Сдали нервы.
— Что вы сейчас чувствуете, Сим? — задал вопрос преподаватель, а мою бедную голову взял в плен очередной приступ.