Буря в старом городе
Шрифт:
«Вот что значит много пить», - подумал Колаш.
Он поспешил дальше. Чёрная кошка перебежала дорогу, остановилась и беззвучно открыла рот, обнажив острые клыки.
«Тьфу ты!» – пронеслось в голове у Франтишека, и он воскликнул:
– Брысь!
Зверь выгнул спину дугой и пропал за каменным зданием.
Франтишек уже приближался к знакомым местам, когда стал понимать, что за ним тенью следует кто-то неумолимый и страшный. От мысли, что его преследует Железный рыцарь бросило в пот.
Вот шаги уже
Франтишек испуганно оглянулся. Перед ним стоял приземистый и страшный человек в какой-то длинной одежде в заплатах. Лицо его было в жутких шрамах, как будто иссечено острием меча и зашито неумело.
Полицейский рванул кобуру и ощутил холодный металл револьвера.
Но выстрелить он не успел. Преследователь ударил его по руке, оружие выпало. Следующий удар кулака, тяжёлого, как молот, опрокинул Франтишека в острые кусты. Последнее, что он видел – склонившегося незнакомца и его ужасные руки.
Глава 5. Малостранское кладбище
Мирослав вышел из тюрьмы днём, когда всё замело, и снег ложился ровными полосами. Уже вечером он привычно сидел с Иржи в любимом «Старом Томасе» и рассказывал о пережитом.
Тот в ответ хмыкал, удивлялся, возмущался, что-то предлагал. Но Мирослав отказывался от помощи.
– Ничего, денег я заработаю, - сказал он. – Звонил на работу – директор ждёт меня послезавтра. Сегодня же пойду к пани Миллеровой. Пара игр – и я при деньгах.
– Но тебя же что-то гложет, - заметил Иржи. – Я же вижу, переживаешь из-за чего-то.
Мирослав думал – говорить или не говорить ему об исчезновении Виолы, о её письме. Но что-то заставило его промолчать.
– Ну, а как ты думаешь, хорошо ли я могу чувствовать себя после всего, что случилось? На меня же убийство вешали! До сих пор как вспомню того идиота со стеклянным глазом – кулаки сжимаются!
– Да, им обвинить человека – раз плюнуть, - соглашался Иржи и отхлёбывал от янтарного моря пива.
Попрощавшись с Иржи, Мирослав решил пройтись по свежему воздуху. Очень не хотелось возвращаться в домашние стены. Хотелось гулять, дышать во всю грудь. Воспоминание о камере вызывало содрогание. Кроме того, дома не было Виолы.
Она писала ему:
«Дорогой Мирослав! Я была счастлива провести с тобой эти дни. Ты спас меня, спас мою душу... И я сделала всё, чтобы вызволить тебя из застенок. Но я не могу более оставаться с тобой. Я приношу людям лишь несчастья. Не хотелось бы для тебя подобной судьбы. Я должна вернуться к отцу. Надеюсь, что у тебя всё будет хорошо!».
Сцепив зубы, Мирослав шагал по улице. Он побывал в кабаре
Опечаленный Мирослав до полуночи сидел у пани Миллеровой. Выиграл кучу денег, выпил и зашагал домой. И лишь среди ночи он вспомнил об Ольге.
***
Отпустив подчинённых, комиссар Майнер медленно прохаживался у сгоревшего сарая, скрипя снегом. Ему нужно было побыть в уединении и поразмышлять. Чёрная птица, снявшись с ветки, уронила снежинки на давно остывший пепел.
Страшную гибель полицейского Кучеры комиссар мог бы объяснить несчастным случаем. Но ещё раньше он побывал на Гусовой улице, на месте смерти Франтишека Колаша. В том, что его убили сомнений не было. Полицейский был избит и задушен. Рядом был найден револьвер, из которого не было выпущено ни одной пули. На снегу у кустов были обнаружены отпечатки следов больших ног.
Внезапная гибель сразу двух его полицейских заставила комиссара призадуматься.
Майнер уже успел опросить жену Кучеры. Помимо всего прочего, та сообщила ему о раненой руке мужа.
– Он пришёл с какой-то раной на руке. Сказал, что получил её от задержанного во время допроса.
Комиссар и виду не подал. Ему больше нечего было делать у пожарища.
Майнер уехал в департамент и долго возился с делами.
В частности, он узнал, что никакого допроса арестованного полицейский Кучера не проводил. Внимательно осмотрев вещи другого убитого сотрудника - Колаша, Майнер обратил внимание на фото. Красивая женщина, с ярко накрашенными губами в светлой в горошек кофточке и клетчатой серой юбке, склонилась над столом, изящно опершись правой рукой.
Комиссар вызвал к себе инспектора Карла Шипку.
Когда тот вошёл, благоухая, Майнер заметил:
– От тебя как всегда - как от парфюмерной лавки... Слушай, узнай - ка у наших блюстителей нравов, не их ли это клиентка.
Получив утвердительный ответ, он велел разыскать некую Марту Хоффман.
Карл Шипка, побывав на улице Красных фонарей, привёз и жрицу любви.
– А какие ко мне претензии, начальник, я налоги плачу исправно, - развязано произнесла Марта, усевшись напротив комиссара и закуривая сигарету.
– Я что тебе налоговый инспектор? – едко спросил Майнер.
– Значит клиент? – игриво улыбнулась Марта.
Вместо ответа Майнер бросил на стол фото Франтишека Колаша.
– Только не говори, что ты его не знаешь!
– Ой, да он же из ваших! Что, уже начали борьбу за нравственность в своих рядах?
Комиссар махнул рукой.
– Слишком много лишних слов. Ты лучше скажи, встречалась с ним вчера?
Марта отвела взгляд.
– Ну было дело...
– А теперь скажи, с кем ты договорилась его обчистить?