Буря Жнеца. Том 2
Шрифт:
— Что – ты принимал в этом участие? Подделал записи из Розуэлла [21] ?
— Нет, я имею в виду, мне не хочется опять проходить через просмотр этого фильма. Эти два часа своей жизни я предпочёл бы посвятить поеданию дерьма носорогов.
— Ты когда-нибудь…
— Не надо об этом.
— Смотри у меня. — Оуэн обошёл стол с другой стороны и внимательнее присмотрелся к наполовину съеденному лицу долгоносика, к его шее и груди. Было трудно разобрать, но сквозь дыры в плоти виднелись какие-то элементы, не имевшие
21
Намёк на «Розуэлльский инцидент» – якобы имевшее место крушение неопознанного летающего объекта около города Розуэлл в штате Нью-Мексико, США в июне или июле 1947 года.
— А что насчёт причины смерти? — спросил Джек.
— Практически нечего добавить к тому, что ты определил на складе. Что-то съело его лицо, шею и грудь. Следы зубов хорошо видны на плоти и кости – или, по крайней мере, на том, что у долгоносиков считается костями. Я могу сделать гипсовый слепок и быструю компьютерную анимацию, чтобы сказать тебе, какие именно это зубы, но я предполагаю, что это должно быть что-то действительно ужасное, чтобы совладать с молодым долгоносиком и съесть его лицо.
— С молодым?
Оуэн кивнул.
— Судя по размерам, он только вышел из подросткового возраста. Если поставить его рядом тем долгоносиком, которого мы держим в камере внизу, этот определённо был бы меньше. — Он посмотрел на Джека. — Ладно, что дальше. Первое нападение было быстрым, но, я думаю, у долгоносика в результате этого оказался разорван крупный кровеносный сосуд – или что там ещё у них есть. Он кровоточил, пока нападавший поедал жертву.
Вид у Джека был скептический.
— На складе было не так уж много крови.
— Я знаю. Я думаю, что нападавший выпил б'oльшую её часть.
— Ты можешь сказать это только по результатам осмотра тела?
— Нет, — признался Оуэн. — Просто у меня богатое воображение.
Полицейский участок казался Гвен одновременно знакомым и чужим, когда она проходила через самый большой из офисов открытой планировки в окружении отделённых друг от друга барьерами высотой по плечо офицеров, заполняющих отчёты и делающих звонки. Знакомым – потому что она провела здесь несколько относительно счастливых лет, ходя по этим казённым коридорам, пахнущим бутербродами с беконом на всём пути от столовой к помещениям для допросов, пряча свою уличную одежду в побитый серый шкафчик в начале каждой смены и доставая её снова в конце. Чужим – потому что теперь для неё всё это было позади. Она пошла дальше. Выросла. Это всё равно что возвращаться в школу после её окончания: всё привычное вдруг начинает бросаться в глаза: потрескавшаяся краска, оббитые углы в коридорах, где тележки с документами врезались в них, пятна кофе на коврах. И всё кажется намного меньше и намного скучнее.
— У тебя крепкие нервы, если ты здесь показалась. Она поражённо обернулась.
— Митч?
— Я удивлён, что ты помнишь нас – ты же теперь работаешь с этой бандой из Торчвуда.
Она ухмыльнулась.
—
Джимми Митчелл не ответил на её улыбку и не попытался отшутиться. Он нахмурился, сведя свои густые брови в одну тёмную линию на переносице и сморщив лоб.
— Не пытайся меня заболтать, Гвен. Мы знаем, что вы забрали доказательства с места преступления, и наши боссы сказали всем нам, что мы должны приступить к расследованию с теми доказательствами, которые у нас остались.
— Уверяю тебя, Митч – что бы мы ни взяли, это не было важно для вашего дела, но жизненно необходимо для нашего.
— Могу я получить это в письменном виде?
— Отвали. — Она улыбнулась, чтобы показать, что не обиделась. — Так что это за история со смертями в ночном клубе?
Митч пожал плечами.
— Похоже на одиночный случай. Пятеро парней подрались и нанесли друг другу смертельные ранения. Мы нашли всё оружие, включая разбитые бутылки. Только мы не знаем, из-за чего они дрались. По всему клубу были развешаны видеокамеры, которые передавали изображение на экраны, чтобы тусовщики – дерьмо самолюбивое – могли видеть друг друга, и руководство записывает всё это на случай неприятностей, но там нет ничего такого, что могло бы дать нам подсказку. Сначала они разговаривают; в следующую минуту они дерутся; а потом они мертвы.
— Можешь сделать мне копию записи на DVD? Он вызывающе вскинул подбородок.
— Только если я увижу то, что ваши люди забрали из клуба.
— Ни в коем случае.
— Это сделка. Соглашайся или отвали. Гвен на мгновение задумалась.
— Смотри, но не трогай и не бери в руки. Он кивнул.
— Мне просто нужно убедиться, что это не то, из-за чего мы должны беспокоиться — наркотики, оружие или что-нибудь такое.
— Это не то. Но я всё равно его принесу. В то кафе за углом – где эспрессо достаточно крепкий, чтобы ложка в нём стояла? В три часа?
Лицо Митча расслабилось.
— Слушай, детка – я знаю, что ты сделала хороший выбор. Чем бы ни был этот Торчвуд, у него прикрытие высочайшего уровня. Должно быть, вы делаете феноменальную работу. Всё, что ты слышишь, что мы говорим – это не личное, ладно? Это просто… — он запнулся, подбирая подходящее слово. — Думаю, это просто зависть. Вы приезжаете на своей необычной машине, в своей необычной одежде, и врываетесь на наши места преступлений, как будто вы лучше нас.
— Но мы ведь относимся к вам не так, как вы – к вспомогательным офицерам? — спросила Гвен.
— Да, но мы действительно лучше их. Какие вопросы?
— Никаких. Я могу получить этот DVD сейчас?
— Я думал, мы договорились в три!
— Это было относительно той вещи, которую мы забрали из клуба. Я могу взять диск сейчас, раз уж я здесь.
— Ты не меняешься, да? По-прежнему хочешь использовать любую возможность. Подожди здесь.
Он ушёл на десять минут, и за это время Гвен успела перечитать разные бюллетени о здоровье и безопасности, которые были прикреплены кнопками к разделительным доскам. Митч вернулся с пустыми руками.