Буря
Шрифт:
Сахана задумалась. Рагласиане и вашниры жили по очень многу лет. Шаманка-отступница должна была быть еще жива, относительно молода и полна сил. Что ж, значит есть объяснение тому, что происходит. Эта мысль даже немного обрадовала рабыню – просто неизвестная женщина участвует в торговле людьми, составляя в этом грязном деле конкуренцию соотечественникам. Теперь в словах Рифы больше не было ничего загадочного.
— Спасибо, что рассказали мне это, – улыбнулась Сахана.
— Мы в расчете за спасение Рифы, – строго
— Почему? – удивилась Сахана, вспоминая камень на приеме у мецената и ситуацию в кладовой Айрины.
— Мы почти ничего не знаем о магии, ни ты, ни я – хоть уже и старая шаманка. Я лишь чувствую, что тебе не надо этого говорить. Может быть, такие как ты нужны кому-то, хоть для дела, хоть кости в снадобья потолочь.
Сахана вздрогнула от пробежавшего холодка, и в этот момент камень в шкатулке матери Шафараз будто бы увеличился в размере и ослепляюще засиял. Свет заполнил собой все пространство, живыми лучами дотянулся до каждой тени во всех углах. Глаза женщин наполнились слезами.
— Ого, вот это сила, вот бы мне хоть каплю такой, – Шафараз захлопнула шкатулку и, жмурясь после вспышки, сунула ее в рюкзак. – Сюда идет великий шаман. Приглядись и подумай, что это за сила. Прощай, Сахана, мы сегодня уходим с Севера. А я сбегу до прихода этой твоей диковины, – запахнув шубу шаманка вышла на крыльцо.
Лекарь выскользнула за ней, чтобы проводить и заодно посмотреть, от кого же так засиял камень. Небо затягивало тучами, ветер снова усиливался. На пороге стояла Лия, а чуть дальше – Алкид.
— Василь велел помогать тебе, – очень живо сказала девушка. Ее язык становился все лучше.
Она кивнула Алкиду, заходя в дом.
— Я буду в кухня, – бросила она Сахане, убегая.
— А я увидел вашнирские сани и забеспокоился, не случилось ли чего, – Алкид за талию привлек Сахану к себе, целуя ее. От него пахло мехом, морозом и чем-то терпким. – Зачем к тебе приезжала шаманка? – спросил он.
— Поблагодарить за спасение Рифы. Сказала, что хоть он и ужасный вождь, но его жизнь для них много значит.
Алкид кивнул.
— Сегодня вечером будет ужин, – он замялся. – Я приехал привезти тебе это.
Алкид передал ей коробочку, Сахана открыла ее и замерла от восхищения: на гладком шелке обивки лежали ажурные золотые серьги и золотое колье: тонкая цепочка переходила в изящный листик дуба, с которого на звеньях разной формы свисали прозрачные камушки сложной огранки.
— Но оно не будет сочетаться с…
— Сахана, – Алкид распахнул ее меха, позволяя холодному ветру коснуться нежной кожи южанки. – Этим вещам не надо сочетаться.
Он достал из кармана ключ и щелкнул замком ее ошейника-ожерелья. Радость от этого события все же не настолько
— Ты и так знаешь, что ты моя, – он привлек ее к себе снова целуя.
В этот момент колючими звездочками пошел снег. Алкид отпустил Сахану, заботливо запахнул на ней дубленку и подтолкнул к двери, за которой скрылась Лия.
— Не хочу тебя отпускать, но мне нужно ехать, а ты уже вся белая от холода.
— Я хотела спросить, – Сахана вдруг вспомнила о девушке–воровке. – Норман поймал какую-то девушку на воровстве…
— Да, я слышал, сегодня люди говорили об этом.
— Что с ней будет?
Алкид пожал плечами.
— Надо бы уволить всю семью, обычное дело. Иначе все кому не лень потащат домой камни и меха. У нас куча ценного сырья.
— Айрина также говорила, но Норман забрал девушку и сказал, что сам решит, как ее наказать.
Алкид понимающе усмехнулся, отдавая должное брату.
— Я понимаю твое беспокойство, – сказал он. –Но я не буду вмешиваться в это. Норман в праве сделать с ней все, что считает нужным, особенно, если Айрина поддержала это решение. Уверен, что и девушка обрадовалась возможности не лишать крова своих близких.
— Он жестокий человек, – севшим голосом сказала Сахана.
— Не более, чем я, Сахана, – глухо ответил Алкид и она, поймав его взгляд, вдруг вспомнила, что он ее хозяин. – Мои младшие родственники подчиняются мне беспрекословно, а я во многом иду им навстречу. Это дело Нормана, больше не думай об этом. Иди в дом, ветер усиливается, – он снова подтолкнул ее к двери, и она поспешила уйти.
Лия схватила Сахану за руки, как только та вошла:
— Моя магия растет, – восхищенно сказала она, сверкая глазами от радости. – Смотри на руки.
Сахана уставилась на изящные руки Лии и увидела, как пальцы окутывает голубая дымка. Лия сконцентрировала ее на кончике указательного пальца и слегка коснулась руки Саханы.
— Аааа, – взвизгнула та, отпрыгивая. – Лия! Это больно! Тоже мне «великий шаман», – усмехнулась она, вспоминая мать Шафараз. Вот от кого так разгорелся камень. Верно, Лия была не шаманкой, не лекарем, а магом.
Чужеземка рассмеялась и покачала головой.
— Пока не убивает, просто немного колется.
— Ну спасибо, – расхохоталась Сахана, растирая руку, – Это очень мило, что «не убивает».
— Я буду быстрее учить речь, если снова посмотрю в тебя, – заявила Лия, старательно выговаривая слова и делая между ними долгие паузы.
— Нет, – Сахана пошла заваривать чай, а Лия поспешила за ней. – У тебя есть Василь – смотри в него.
— Василь не соединяет голову, – Лия вцепилась ей в руку. – Я тоже так не могу – только в ответ.